– Ну, что я говорил? Нульц! Муха не сидела! Мечта любого колхозника!
Затем он взял банку машинного масла и натёр переднюю приборную панель так, что она из потрескавшейся приобрела вид блестящей, сверкающей, абсолютно новенькой. И не скажешь, что 1976-го года выпуска. После чего Сэф ловко прикрыл зияющие дыры в днище линолеумом, остатки которого стырил в коридоре соседнего подъезда.
– Ё-моё… Сэф, ну ты волшебник, в натуре, – Фес заценил творение мастера.
– Тут много значения свет играет… Вот к примеру, если завтра дождик пойдёт, я вам зуб даю, мы тачку спихнем за чирик. Погоди-погоди, тут у меня ещё кое-что припасено…
Сэф с изяществом факира достал из замасленных штанов набалдашник от рычага переключения скоростей и водрузил его на место, так как старый отсутствовал напрочь.
– О как! Теперь это пятиступка! Прихватил у одного ландыря по случаю. Ему не за чем, а нам пригодится.
На набалдашнике и впрямь была нарисована традиционная табуретка переключения скоростей, а справа к ней приставлен ещё один, невиданный доселе пятый элемент.
– Ну что… С Богом!
Сэф с видом триумфатора и миллионера из списка Форбс залез в свежевыкрашенную, ещё пахнущую краской, натёртую до блеска копейку. Он сиял, как будто садился не в «копьё» 1976 года выпуска, а в шестисотый «мерин». Вставил ключ в зажигание, выжал сцепление, повернул, закрыв глаза. Кажется, он молился каким-то своим, сэфовским богам. Машина-Франкенштейн дёрнулась всем телом после обряда воскрешения её из мёртвых посредством колдовства и чернокнижья, запротестовала, завыла, затряслась, но устоять после принудительной реанимации не смогла и воспряла от вечного сна. Она начала стрелять, пердеть и всё-таки чудесным образом со страшным скрежетом, пуская клубы чёрного дыма завелась.
– О чудо! – воскликнули все, кто был рядом, – Сэф, мать твою, ты сделал это!
– Так… Что это? Непорядок!
Вся приборная панель воскрешённой «копейки» горела как новогодняя ёлка красными цветами. Все датчики как один сигнализировали, что ей конец.
– Ну это дело легко исправить, – улыбнулся Сэф.
Он открутил стекло на приборке и одну за другой вытащил все лампочки, которые горели красным. Панель потухла, как по мановению волшебной палочки. Потом опытной рукой мастер скрутил спидометр до отметки в 20 000 км.
– Ну вот, теперь всё. Видите, машина – зверь, пробег нулевой. На ней и не ездили вообще, стояла в гараже, – угорая, Сэф репетировал речь для завтрашних лохов.
А наутро пошёл ливень, как и просил своих богов Сэф, и «ласточку», новенькую, покрытую каплями дождя, без единой поломки, выглядевшую точь-в-точь как в советской рекламе, впарили по доверенности каким-то колхозникам за 12 000 на авторынке. Те, «оторвав её с руками», поехали куда-то далеко-далеко в область. А вот доехали ли – это уже никому неизвестно…
Глава 4
Грабёж. История одной куртки
Настал очередной вечер, в который как обычно делать было нечего. Месье, по уже сложившейся традиции заглянул на Финбан, где застал всю компанию на лавочке перед подъездом Крана за привычным занятием – решением вопроса где бы намутить бабла. Авторитетный Сэф, вспоминая тюремные институты, подкинул идею:
– Ну что, пора к настоящим делам переходить.
– А что, типа до этого мы ненастоящими занимались? – оскалился Кран.
– Да это всё мелочёвка. Надо куртки снимать с лохов.
– Это как? – присел на корточки Фес и сплюнул.
– Да как… Находим лоха, гасим, забираем кожу, а потом сдаём цыганам. Дело прибыльное.
