В штабе наступило долгое молчание. Очень тяжелое и смердящее.
– Они знают расположение Нойштадта? – спросил Аль-Махди уже тише.
– Нет, при покидании Желявы мы стерли все навигационные карты.
– Но они знают про бункер «Валентин» и Порто-Палермо, – добавила Трухина.
– Надо их предупредить. Джамаль, отправь им это видео под грифом ТРЕВОГА в срочном порядке.
Второй помощник тоже арабских кровей, как и весь генералитет Нойштадта, покинул штаб.
– Ты знаешь, где они могут укрываться?
В голове Аль-Махди уже выстраивались тактики нападения. Внезапно он стал симпатичнее.
– Где-то в горах. Найдем, если хорошенько поискать, – ответил я.
В память врезались слова Тессы о том, что она не одна такая, и что они засели в горах. Все чаще меня не покидала мысль о том, что их таких – невидимых для врагов – становится все больше, и они рыщут в поисках последних остатков людей, чтобы поставить точку в этой долгой попытке выживания.
– Даже если мы их найдем, мы не сможем их одолеть. Эти твари живучие, а теперь еще и умные. И только бог знает, сколько их там скопилось уже, – высказала Трухина.
Аль-Махди загадочно улыбнулся.
– Ты права, сестра. Лишь Аллах все знает, и он же нас ведет по пути истинному в этой священной войне за души людей. Теперь я понял. Теперь я понял все.
Я нахмурился, не понимая слов Генерала.
– Год назад, я потерял восьмерых Харисов в битве за сланцевую шахту. Мы всего лишь искали сырье для электротехники и кровли, но Аллах подарил нам замаскированный бункер. Тогда я не понял значение сего дара, крепость стен моего дома казалась единственной важной целью в жизни. Я плакал по погибшим братьям, не осознавая, что это малая цена за то, чем я стал обладать.
Я затаил дыхание. Неужели ему удалось?
– Что же ты нашел? – спросила Трухина хриплым голосом.
– Один из пусковых штабов «Труб Иерихона».
Голову оглушило, как если бы на меня снизошла наконец божья благодать.
– Где?! – я откинул игру в перетягивание каната.
– Недалеко. Всего сотня километров отсюда, – Аль-Махди деловито постукивал пальцами по металлической столешнице, потому что понимал, что отныне имел меня с потрохами.
Ну а я в свою очередь понимал, что обладая столь мощным оружием, Аль-Махди не имел к нему ключа.
Его имел я.
Вопрос читался в глазах Аль-Махди, и я ответил:
– Да. Они у меня есть.
Аль-Махди усмехнулся.
– Исайя всегда была запасливым. Одному лишь Аллаху известно, откуда он смог достать коды. Но то, что сегодня они продолжат миссию по спасению человечества, которую начали еще наши предки – это чудо, подаренное Всевышним.
Я напряг каждый мускул в своем теле, чтобы не закатить глаза. Бог. Аллах. Яхве. Как уже достала эта вера во что-то неконкретное и не имеющее доказательств. На Желяве Исайя резко пресекал вспышки межрелигиозных столкновений, он призывал уважать религии, видя в них сильную базу для морали. Я же вижу лишь еще одну слабость, оправдание провалам и лени. Не бог вытащил эти коды из погибающей Желявы, а я. И я на него не очень-то похож, да и разговоров с ним не веду, и честно сказать, не на его стороне воюю. Если уж видеть во мне зерно божьего умысла, то и в Гитлере и в Поле Поте его надо видеть. В конце концов, не они ли подарили нам атомную бомбу и правозащитную политику, заразив людей стремлением быть сильнее?
Восстановив связь между главным штабом и пусковыми установками, мы сможем наконец оказать достойный отпор заразе. Кто знает, возможно, даже при нашей жизни человечество отвоюет поверхность назад. Амбициозные мечты имели под собой все шансы обрести плоть.
