– Тогда зачем он звонит?
– Да не звонит никто! Глюк это!
– А если не глюк?
– Это не глюк. Триггер знает идентификационный номер платформы. Он может прозвонить с любого стационарного компьютера, потому что знает пароль от системы, – сказал Антенна.
Я наблюдал за колебаниями Тесс, ее палец завис над планшетом в самую первую секунду после появления сообщения на экране «Входящий поток», и до сего момента она не решалась, хочет ли отворять дверь в прошлое.
– Возможно, он передумал, – произнесла она.
Фунчоза взорвался:
– Да хватит уже давать говно-людям шанс исправиться! Пусть подохнут в своих норах! У нас что забот мало?
Тесса тяжело вздохнула и пробубнила себе под нос то, что я ждал все это время:
– Нельзя их бросать.
И приняла вызов.
Планшет на ее экране залился черным, долгие десять секунд, пока сигнал шел на приемную базу, я видел, как нервничали все. Что они увидят? А может, это действительно глюк платформы и нет никаких людей, которым нужна помощь? А может, это вовсе не глюк, и где-то недалеко от нас под землей остаются люди, которых, как заметила Тесса, нельзя бросать?
Экран ожил и перед нами возникло волевое лицо знаменитого Полковника, имеющего множество разных имен: Триггер, говно-людь, чмо, предатель, каннибал и использованный гандон. Это лишь часть его имен, что я запомнил из разговоров Падальщиков.
Тесса и Триггер долго смотрели друг на друга, я же смотрел через плечо Тесс, разглядывая волевой подбородок Триггера, изрезанное шрамами лицо, на котором читалась вся трагедия его жизни, пронзительные зеленые глаза, в которых отсутствовал всякий зов о помощи. Фунчоза был прав. Триггеру было нужно что-то иное, нежели помощь.
– Здравствуй, Тесс, – наконец произнес мужчина.
Его голос был низким, басовитым с легкой хрипотцой, какой и должен быть у военных.
– Триггер, – сдержанно ответила Тесс.
Падальщики замерли, слушая разговор.
– Настроился на радар Желявы, и вдруг увидел перемещение датчиков Аяксов. Грабите дом родной?
– Всего лишь пытаемся построить новый.
– Не очень-то хорошо строить новый на костях и страданиях невинных. Говорят, карму себе портишь.
– У нас нет другого выхода.
– Понимаю. Выживаете также, как и мы?
Тесса молчала, лишь тяжело вздохнула, потому что Триггер проехался по больному. С каждой произнесенной репликой я понимал, что это опасный человек – умелый манипулятор и опытный чтец психологических портретов.
– Ты в Валентине? – спросила Тесс после паузы.
– Глупо делиться этой информацией с врагами.
– Мы не враги. Мы могли бы объединиться, чтобы выживать вместе. Ведь так будет легче, – ответила Тесс.
Полковник фыркнул.
– Не смеши меня, Тесс.
– Почему ты считаешь нас врагами?
– А разве это не так?
– Не так!
– Разве ты не заражена? Разве вирус не обитает в твоей крови? Разве я могу к тебе прикоснуться?
Тут Триггер запнулся, зажмурился и тяжело вздохнул, словно борясь с внутренней болью.
– Я могу к тебе прикоснуться, Тесс? – уже тише спросил Триггер. – Также, как раньше? Также, как в те ночи, когда ты засыпала на мне?
Тут раздался громкий хлопок. Мы все оживились. Это был Фунчоза, который бросил шлем на пол с характерным стуком метала о мрамор, а потом завопил:
– Я был прав! Я знал! Я знал! Твою мать! Я все это время был прав! А-а-ха-ха-ха!
Фунчоза начал бегать между ребятами, Рафаэлку закружил в бешеном танце, Ляжку вознес на руках под потолок, запрыгал на плечах Антенны и все это под собственный истеричный хохот и завывания:
