– Мы уже где-то встречались? Где я могла тебя видеть?
Я едва сдерживаю язвительное «Везде», но плохой немецкий и упоминание славян заставляют меня думать, что она русская туристка, и я только пожимаю плечами в ответ. На мгновение ее лицо тоже кажется мне смутно знакомым, но я быстро решаю для себя, что все дело в принадлежности к какому-то типажу, а люди одного типажа всегда чем-то смахивают друг на друга. Она вдруг перегибается через стол: так, что ее лицо совсем близко – видны морщинки вокруг рта – и шепчет:
– Я иногда сильно напиваюсь и не помню, как прихожу домой. Если мы виделись, когда я была такой – просто скажи, я не обижусь.
Это неожиданное признание и близость ее лица ввели меня в секундное оцепенение. Телевизор под потолком заорал неожиданно громко. Она вдруг расхохоталась и откинулась на спинку стула:
– У тебя такое лицо, словно я попала в точку. Часто здесь бываешь?
– Люблю заведения потише и поближе к дому, где все свои.
– А я наоборот: те, где выпьешь, и никто потом об этом не болтает.
Разговор был каким-то бессмысленным, и я решил выйти на задний дворик освежиться.
Ветер разогнал тучи. Небо было безоблачным.
Устроившись на одном из паллетов, которыми был уставлен дворик, я закрыл глаза. Со всех сторон доносились звуки: в баре смеялись и звенели стаканами, со стороны Грайфер-штрассе визжали автомобильные тормоза.
Солнце упало за домами Плануфер, оставив после себя розовато-фиолетовый свет. Я не мигая смотрел на него. Вдруг тишину нарушил хлопок закрывающейся двери, и спину обдало тёплым влажным воздухом из бара.
Рядом со мной села та девушка с двумя банками пива.
– Не знаю, какое ты любишь, так что взяла Фленсбургер Пилс.
– Подойдёт.
Какое-то время мы просто молчали и смотрели на загорающиеся окна соседнего дома.
– За что она тебя так?
– Некоторые женщины просто не понимают, что если я красив, умён и обаятелен – сногсшибателен, одним словом – это не значит, что мне интересен случайный секс.
Она прищурилась и отстранилась, как будто в первый раз увидела меня.
– О! Да ты заносчивый высокомерный говнюк! Как же я сразу не поняла?
– Это не высокомерие. Всего лишь констатация факта.
– Вин? Кажется, так она тебя назвала? Ты не прав. Это именно оно, раздутое до небес самомнение. Я знаю такой тип, как ты.
– Как я? А хочешь, я скажу, какой ты тип? Видимо, тот, что испытывает трудности с общением. Поэтому мой тебе совет: прекращай пить и пройди курс коммуникативных навыков.
– Да пошел ты…
Девушка вскочила на ноги и быстро пошла обратно к дверям барам. Почти побежала.
– Да, кстати, – она обернулась в дверях. – Заплати за пиво.
– Нет. Даже не думай. Ты меня угостила – ты платишь.
– Мне показалось, ты симпатичный. Но я ошиблась. А денег у меня все равно нет. У меня украли сумочку в метро.
– Эта сказочка стара как мир. Я на такое не ведусь. Ты платишь.
Она прочистила горло и выдала:
– Все равно я попросила Магнуса записать на твой счёт… так что…
Я расхохотался.
– Ладно. Предлагаю перемирие. Я заплачу за пиво. Не убегай.
– Заплатить за пиво – слишком малая плата за ту ересь, что ты нес. Прощаю тебя авансом.
– Да у тебя, поди, тоже раздутое самомнение.
Она подошла ближе и отхлебнула из банки.
– Допустим. Но мне интересно другое. А ты почему сбежал? Не любишь толпу?
– Иногда не хочется смотреть на людей. Только внутрь себя.
– Знаю такое чувство. Оно называется «тоска».
– Не сказал бы, – пожал я плечами.
