«Да не ссы ты, ща секунду, братан», – Цербер достал из бокового коленного кармана на штанах бело-голубой баллончик: «Во…во… на братан, ща будет легче»
Мужчина в форме взял баллончик, встряхнул его хорошенько и нанес на разбитую голову синий газ, кровь начала быстро сворачиваться, и на скальпированной части головы образовалась молочно-голубая корка. Потом нанес на разбитый нос, и разорванная кожа, тоже покрылась коркой, но кровь из носа течь не переставала: «Ухх… он с обезболом что ли?»
«Хах… и не только, минут пять подожди и станет даже весело», – ответил Цербер.
«Слушай братан, мне всё-таки немного палевно, а что, если тот минотавр не просто пытался напугать?», – нервно проговорил мужчина в форме.
«Бляха, мужик… да не умеют эти твари пиздеть, это всё Персефона тебе пыль в глаза пускала, хорош очковать, она просто понимаешь… она на подкорке просто тебе пыталась и всем прописать, что все под колпаком, а по сути только пугает…», – Цербер быстро и глубоко вдохнул каплю крови, которая хотела сорваться из ноздри, его зрачки на несколько секунд расширились и он продолжил: «Кто они такие вообще, чтобы так поступать с нами?! …Ты знаешь сколько раз она мне пиздела, что только я этажный микрорайон покину, и сразу сдетонирует заряд во мне! …а что в итоге?! Хуй там! Потом пиздела, что Аидов мост из Тар-Тара в Ад не работает…и что?!.. Хуй там тоже! …вот я здесь и жму что есть сил на кушетку газа…пфф…не на того напали, до меня им надо еще чуток… вот сижу с тобой и восьмой круг позади, осталась что?! …Хуйня! …Ща пронесёмся сквозь лес, а там уже братва ждет, они люди серьезные и пиздеть как она не будут, по карте при переходе уже было видно, что кентавры кружат вокруг Адовых стен, просто кому-то надо научиться отпускать не считая, что люди могут кому-то принадлежать, так что не ссы, свой круг ты покинул и не ёбнуло, и сейчас не ёбнет…мы что зря тебя провели на ручном сканере?! …нет в тебе ни грамма взрывчатки… не очкуй, братан!», – сказал грубым низким баритоном Цербер и по-братски похлопал мужчину в форме по плечу, улыбнувшись, и глядя в глаза.
Мужчина улыбнулся и посмотрел в глаза Церберу: «Умеешь ты успока…», – и в этот момент произошел взрыв, разорвавший его на части, выбив дверь и днище внедорожника. От взрыва внедорожник перевернулся и загорелся. Из под обломков выполз обожжённый и окровавленный Цербер, поднявшись на ноги, он посмотрел на оторванную по самое плечо свою правую руку и закричал: «Блять! Сука!». Разорванная и обгоревшая одежда на нем не позволяла даже сделать нормальный жгут, из осколочной раны под правым подреберьем сочилась кровь. Цербер набрал поглубже воздуха в легкие, засунул левую руку себе под последнее ребро и медленно вынул имплантированный черный нож, больше похожий на длинный тонкий и острый клык. Перед ним расстилался глубокий темный лес с узкой заросшей высокой травой дорогой, густой туман покрывал поверхность земли по самое колено, солнце, мгновенно закатившееся за горизонт, погрузило весь лес в тьму, и через мгновение на голографическом небе заблестела крупная кроваво красная луна. Неподалеку послышался крик совы.
«Плевать! Кто ты такая, чтобы меня остановить», – сказал Цербер и побрел дальше по дороге.
Сильная кровопотеря и оглушенность давали о себе знать, и он брел из последних физических сил собственного тела, хотя сознание всё еще не меркло. Злость в его глазах отражалась яростным блеском, и стиснувшиеся зубы медленно скрипели, скрежетая друг о друга.
