Председатель сельсовета, Эдуард Самвелович Айрапетян, внимательно выслушал ее и сказал:
– Да, пожалуй, ты права. Тебе надо выбраться в город, здесь ты пропадешь, и к тому же родственники мужа не особо тебя жалуют. Только вот что: может, тебя записать, как тебя здесь зовут – Наргиз, а не Наирик, все-таки легче будет; там еще раз выйдешь замуж и затеряешься, и сыну твоему легче будет в люди выбиться, а в свою нацию он в любое время вернется.
Она об этом могла только мечтать, ведь когда шла сюда, и уверенности-то не было, что дадут справку, не то что еще сделают ради нее подлог. Таким образом Ибрагимова (в девичестве Мелконян) Наирик Арамовна стала Ибрагимовой (в девичестве Меликовой) Наргиз Аран-кызы. Она взяла справку с письменного стола и направилась к выходу. Эдуард Самвелович бросил ей вслед:
– Да, вот что: обязательно там отведи его к хирургу и сделайте ему обрезание, чтобы не было проблем. Этим туркам хватит и крайней плоти, а своему народу нужен его сильный, не запятнанный армянский дух. Тоже мне, народ: себя не помнит, то татарами называют, то турком, а недавно стали азербайджанцами. Сборище кочевого быдла, какой же это народ?
На радостях последние слова Эдуарда Самвеловича она до конца не поняла и, повернувшись к нему, ответила только на первую часть его высказываний:
– Это уже сделано: муж позаботился перед уходом на фронт, и я была не против.
– Ну, тогда тем прекраснее, – добавил Эдуард Самвелович, не поднимая головы и не отрываясь от чтения какой-то бумаги.
Когда она поблагодарила его и хотела выйти из кабинета, тот поднял голову и, показывая пальцем в потолок, сказал:
– Благодари Его, что у тебя есть такой брат, как Мелкон, он и мне брат.
Хотя вопрос и решился как нельзя лучше, разговор с председателем оставил в ее душе неприятный, даже правильнее сказать, отвратительный осадок. Она шла и думала: «Ну, предположим, родственники мужа относились ко мне не очень хорошо, но остальные же со мной общались даже очень хорошо, и вообще в селе все относились друг к другу очень даже хорошо. В городе будет, наверное, так же: не все же там являются родственниками моего мужа. Почему Эдуард Самвелович думает, что там все родственники моего мужа? Скорее всего, опасается, что родственники мужа не дадут мне ребенка увезти с собой. Да, он прав, надо будет что-нибудь придумать в оправдание отъезда и ни в коем случае нельзя говорить, что собираюсь уехать насовсем. Спасибо ему, сам сказал, что делает все ради Мелкона. Откуда они знают друг друга? Ведь Айрапетян неместный…» – с этими мыслями она даже не заметила, как дошла до дома.
С этой справкой она уехала из своего родного села Верес в полный таинственностей, неизвестностей и страха город Баку – тогда еще и предположить не могла, насколько правильным было ее решение, и не думала, что сын вырастет, закончит университет и станет писателем; а став писателем, он название своего села возьмет как псевдоним; не думала, что будет печататься как Орхан Вересли, а в кругу друзей будут его называть Аликом – с легкой подачи молодого русского поэта Александра Сафрошина, с которым он подружится во время учебы в Московском литературном институте.
Прокручивая эти мысли в голове, он посмотрел на Зордана, а тот, как бы уловив его незаданный вопрос, продолжил свою речь:
– Мы знаем каждого ребенка, которого родила женщина- армянка; нам, армянам, не важно, кто наш отец, для нас главное – та, кто родила нас, вскормила и воспитала. Я уверен, что в лице нашего друга Алика наш народ имеет достойного сына, и наступит день, когда мы по праву будем им гордиться.
