– Алик, ты серьезно, не шутишь? Ведь я могу и поверить!
Как спланировал, все так и прошло. Через неделю уже стал семейным человеком, взял недельный отпуск (это было сделать легко: шло лето, студенты были на каникулах), с женой поехали на машине путешествовать по районам Азербайджана. Когда вышел на работу, не увидел на привычном месте секретаршу Гюльшен «Длинный язык», сказали, что уволилась как неделю и никто не знает причины.
Может, никто и не знал, но он догадывался.
Позвонил Зордан, поздравил от себя и от товарищей, сообщил печальную весть о кончине дяди Мелкона на прошлой неделе, как раз в день его свадьбы. Подробно рассказал, с какими почестями хоронили его: приезжал лично второй секретарь Пашинян и другие государственные деятели Армении.
Он ему ничего не отвечал, молча слушал и долго не мог положить трубку, после того как Зордан закончил разговор.
«Вот тебе, как говорят, и сон в руку! Коснувшись меня, черный ворон передал недобрую весть, и что получается? Мой друг и есть тот черный ворон. Нет, не может быть, Зордан не черный ворон».
Зашла к нему жена, невольно оторвался от тяжелых мыслей.
– Алик, родной, что случилось, на тебе лица нет!
– Ничего, дорогая, все в порядке, – почему-то в одно мгновение сообразил, что не стоит ей говорить. – Друг звонил, там у его близкого приятеля умер отец, вот и передалось мне его настроение.
– Не расстраивайся, что делать, таков закон жизни. Когда умер? Хочешь, поезжай ты или поедем вместе? – Высоко оценил свою сообразительность: если бы говорил правду, испортил бы все, обязательно настояла бы на поездке, а после в одну секунду весь город знал бы, кто его дядя.
– Спасибо, родная, конечно, что-нибудь придумаем или поедем на сорок дней или на годину. Может, я денег отправлю другу, и тот передаст от моего имени.
– Хорошо, как ты решишь, так и будет.
Она посмотрела на него и прижалась к нему. В ее глазах увидел глубокую нежность, верность и желание любви. Крепко обнял ее и поцеловал.
Все шло по намеченному, каждый месяц, как зональный ответственный тайной организации «Миацум» собирал деньги, передавал в центр, а поступающие из центра материалы распределял по территориям через ответственных. Куратором у него был майор из КГБ республики Сурен Богдасаров, армянин по национальности. Понимал, что готовятся большие дела, но какие конкретно – ничего не мог осмыслить, и от этого недопонимания ему порой становилось страшно. Кроме того, подспудно возникало чувство обиды от ощущения неполного доверия к себе. Об этом говорил во время одной из встреч Зордану, на что тот ответил буквально следующее:
– Алик, я знаю не больше твоего, обидного ничего нет, ты для организации очень ценен и дорог, это я тебе говорю. Каждый знает столько, сколько нужно для его работы; здесь не два или три человека, эта всемирная организация, в ней задействованы все армянские диаспоры по всему миру, а также мировая армянская католическая церковь. Мы, армяне, ломали хребет империям на протяжении всей истории, сломаем и этой, поверь, дело не в военной мощи страны, нужно в основу запустить ржавчину, и она со временем сделает свое дело; пойми, дело не в доверии или недоверии – это просто конспирация.
Согласился с другом и работал с еще большим вдохновением, не понимая, что Зордан врал ему, потому как знал очень много, будучи одной из центральных фигур всей этой тайной игры, проводимой против Азербайджана.
