Падение звезды - страница 2

«Ну вообще я люблю смотреть, как убираются, я не помешаю», – произношу, слегка улыбаясь.

«Вы что, из этих… фетишистов? Ваш вид был специально такой? Извращенец? Этот… Как его… Ах точно – эксгибиционист, да?» – её несёт не остановить, глаза метаются, на лбу появились испарины, руки никак не могут найти покой, теребят тряпку.

«О Господи. Успокойтесь! Навыдумывали столько всего. Я всего лишь люблю смотреть, чтобы что-то можно было самому убрать и сделать это правильно. А вы тут… Я буду в комнате, если что, позовёте». И ухожу в комнату, надеюсь, ей неловко. Хотя я не прочь был бы посмотреть, трахаться нельзя, а так хоть пофантазировать, чертовка лишила возможности.

Захлопнув дверь, прислушиваюсь. Слышно, как Ирина что-то бормочет себе под нос, и судя по интонации, явно не комплименты в мой адрес. "Ну и ладно, зато хоть какая-то движуха, а то совсем тухляк". Включаю фильм, но мысли где-то далеко. Образ Ирины с ее огромными глазами и перепуганным видом всплывает в голове, тоненький халатик, через который просвечивает нижнее бельё.

Через час она стучится: «Всё готово. Примите работу». Выглядит она уже спокойнее, но все еще держит дистанцию. Осматриваю квартиру. Идеально. Даже придраться не к чему. «Отлично, спасибо. Вот оплата и чаевые». Протягиваю деньги, она берет их, стараясь не касаться моей руки.

«Спасибо. До свидания». И быстро уходит. Остаюсь один в идеально чистой квартире. Тишина давит. "Может, стоило попытаться разговорить ее? Или это действительно было бы слишком?" Отгоняю мысли. Пора заняться делом. Нужно придумать план, как вернуть Кариху и обойти Максона.

Вечер пролетает в размышлениях и попытках анализа ситуации. Ничего путного в голову не приходит. Засыпаю на диване, укрывшись пледом. Утро начинается с осознания того, что я все еще в глубокой заднице. Но что-то внутри подсказывает, что выход есть. Нужно просто его найти.

Дни тянулись мучительно долго, словно резиновые. Максим был рядом, в отличие от Родиона, ставшего призраком прошлого. Казалось, жизнь налаживается, как вдруг он снова ускользает, тонет в пучине «дел», как он это называет. Но я чувствую фальшь, ощущаю кожей, что за этим кроется нечто иное, и тревога, словно змея, сжимает сердце.

Короткие ответы, а чаще – ледяное молчание. Его стремление открыть правду родителям понятно, но я не готова обрушить на них этот ураган. Они лелеяли надежду, что мы с Родей когда-нибудь найдем общий язык, а он предлагает одним махом перечеркнуть все их мечты, сообщить, что больше не сын, не брат, а просто – парень. Это безумие! Вряд ли они будут рады такому откровению. Да и я… В любой другой ситуации я нашла бы слова, а когда дело касается моей жизни, я превращаюсь в беспомощную куклу: хочется спрятаться в кокон, чтобы никто не трогал, не ворошил прошлое, не вытаскивал скелетов из шкафа.

Максим, чуткий к моему настроению, почти каждый день рядом. Старается вытащить из этой тоски, развеять мрак. Сегодня вот пригласил в кафе. Работа у меня сейчас удаленная, огромный проект, и вся жизнь – в экране ноутбука и телефона.

Кафе оказалось уютным, с приглушенным светом и ароматом свежей выпечки.

Аромат кофе с корицей и ванилью, словно нити невидимой магии, окутывал уютное кафе, сплетаясь с приглушенным светом кованых люстр, отбрасывающих причудливые тени на стены. Тени играли, словно вторя тревоге, поселившейся в моей душе, пустив глубокие корни. Максим сидел напротив, его взгляд, наполненный теплом и пониманием, пытался растопить лед отчаяния, сковавший меня. Он рассказывал смешные истории, стараясь вытащить меня из этой бездны мрачных мыслей, но слова мои словно застревали в горле, а улыбка получалась натянутой, как струна лука, готовая оборваться в любой момент.