Мысли мои вились вокруг Родиона, словно мотыльки, безрассудно летящие на пламя. Он превратился в тень, в ускользающее воспоминание, в призрак прошлого, который никак не отпускает. В дальнем углу кафе, за столиком, укрытым тенью высокой пальмы в глиняном горшке, я увидела его. Он был чужим, отстраненным, словно принадлежал другому миру. Расслабленно откинувшись на спинку стула, он говорил по телефону, его голос доносился до меня лишь обрывками фраз, лишенных конкретики, но пропитанных какой-то скрытой силой, тайной властью. Девушки за соседним столиком украдкой бросали на него взгляды, ловя каждое движение, каждую полуулыбку, словно очарованные его мрачной красотой. Он был похож на хищника, дремлющего в засаде, опасного и притягательного одновременно.
Сердце бешено заколотилось в груди, словно испуганная птица, когда мой взгляд случайно встретился с его взглядом. В его глазах промелькнуло что-то, что я не смогла разгадать – то ли вызов, то ли презрение, то ли жалость… Максим заметил мое замешательство, настороженно спросил, что случилось. Я не могла больше молчать, и слова, словно прорвав плотину, хлынули наружу, сметая все преграды. Я говорила о страхе, сковавшем меня цепями, о паутине лжи, в которой мы запутались, как мухи в липкой сети, о надвигающейся буре, которая грозит смыть все на своем пути, оставив лишь руины. Я рассказала о его стремлении открыть правду родителям, правду, которая может разрушить их мир, их надежды, их мечты, и о своем нежелании быть причиной этого разрушения. Максим слушал, не перебивая, лишь крепче сжимал мою руку, давая понять, что я не одна в этом шторме, что он будет рядом, чтобы помочь мне выстоять. Я знала, что должна что-то предпринять, что нельзя позволить этому кошмару поглотить меня, но страх парализовал волю, словно змея, обвившая мое сердце. А Родион продолжал говорить по телефону, не замечая ничего вокруг, словно я была всего лишь призраком, тенью, проходящей мимо. И это безразличие жгло больнее всего. Что он скрывает? Какие тайны прячет за маской равнодушия? И какую роль я играю во всем этом?
Эти вопросы сводили меня с ума. Я шепнула Максу, что, кажется, заметила Родиона. Он повернул голову в его сторону, наши взгляды встретились. Макс поднял руку и сделал жест приветствия. Родион ответил ему улыбкой и таким же жестом, но подходить не собирался.
«Что с ним не так?» – спросила я, чувствуя, как внутри всё кипит. «Почему он держится на расстоянии?»
«Может, ему просто нужно время», – мягко ответил Макс. Его голос, как всегда, был полон тепла и участия. «Хочешь заказать десерт?»
Я кивнула, но в душе всё ещё бушевала буря. Мне хотелось уйти, скрыться от этого невыносимого напряжения, но знала, что не могу. Не сейчас.
Родион продолжал разговаривать по телефону. Его голос звучал грубо, даже дерзко. Он говорил с кем-то, кого я не видела, но его слова были наполнены такой силой и энергией, что казалось, он мог бы покорить весь мир.
«Он всегда такой?» – спросила я Макса, наблюдая за Родионом.
«Такой, как сейчас?» – переспросил он, улыбаясь. «Думаю, да, но с тобой он другой».
«Что ты имеешь в виду?» – я нахмурилась, чувствуя, как его слова задевают меня.
«Ничего», – он поднял руки в знак капитуляции. «Просто… Ты особенная для него».
«Особенная?» – я попыталась скрыть улыбку, но не смогла. Его слова были как бальзам на душу.
