– Мы знакомы уже давно. Ты уже и сама это поняла… Мы встретились в лесу в княжестве Гнева. Ты была помолвлена с Тароном.
– Да. Это я помню, – коротко отвечаю я.
– Но мы встречались еще много раз, Навиен. Однажды, когда ты спала после отравления. Я показал тебе царство Истины. Потом я был в лесу, когда Миел хотел увезти тебя в княжество Высокомерия. Я был рядом, когда они посадили тебя в тюрьму, а двое охранников хотели тебя убить. И я присутствовал при том, как Лиран сказал «да» твоей сестре.
Я тупо смотрю на него. Ничего из этого я не помню. Но ведь все это может быть ложью. Он может все придумывать, чтобы удержать меня здесь.
– А потом я был во дворце Высокомерия и хотел тебя забрать.
– Забрать меня? – растерянно повторяю я.
Он говорит такие слова, которые мне непривычно слышать. Будто он разговаривает с другим человеком. Неужели я когда-то была таким человеком? И просто забыла об этом? Что-то во всем этом кажется знакомым. Но мое сознание не может вспомнить образы, связанные с этими воспоминаниями. В памяти ничего нет. Но опять же кажется, что сердце у меня знает больше, чем разум. Оно уверено, что он там действительно был. И что я там тоже была, и что-то во мне было другим.
– Помню, я собирался тебя похитить. У меня была такая возможность. Но я этого не сделал… не смог.
– Точно так же, как сейчас ты не хочешь меня здесь насильно удерживать, – замечаю я.
– Да. Однако ты сама решила уйти со мной, потому что узнала, что Лиран и Миел тебе лгали и просто хотели использовать.
– Использовать для чего?
– Я предполагаю, что они знают, что ты – Несущая свет.
– Что это значит?
– Я и сам не до конца понимаю. Просто знаю, что в тебе что-то проснулось. Свет, который освещает и меня, и других. Он призвал потомков Люцифера к действию и пробудил светлый мир. Мы услышали своего рода зов и последовали ему. Только, похоже, Лиран знал о тебе еще до этого и разработал план, как тебя использовать. Как именно, я не могу тебе сказать.
– А почему, по-твоему, я не могу ничего вспомнить?
– Потому что Арк стер твои воспоминания. По крайней мере, я предполагаю, что это был он. Он из них самый могущественный.
– Арк, – шепчу я, думая о замкнутом брате Лирана и Миела.
Он тоже кажется очень знакомым, больше, чем мне запомнилось. Это он сказал мне, что ангел ранил меня в голову. Но должна ли я действительно в это верить? Разве тогда у меня не было бы травмы головы? Швы у меня на животе почти свежие, а рана все еще кровоточит. Как долго я на самом деле могла быть без сознания?
– А какое отношение все это имеет к тебе? Почему ты не хочешь, чтобы я клялась на своей крови? Моя клятва относилась бы только к Авиелл.
– Авиелл хуже их всех, – говорит он с такой горечью и гневом, что у меня перехватывает дыхание.
Он сжимает кулаки.
– Ты ее знаешь?
– Имел честь с ней познакомиться, когда тебя истязали два жалких ублюдка.
Он кивнул в сторону моей груди.
Я немного приподнимаю рубашку и смотрю вниз. Там, на моей метке в виде черного сердца, едва зажившая рана. Когда я перебинтовывала ее во дворце Высокомерия, то решила, что это засохшая кровь. Но это явно корочка. И она тоже не может быть старой.
– Но какое отношение к этому имеет Авиелл?
– Она решила, что пусть лучше эти двое будут мучить тебя вместо нее.
– Что ж, такова моя природа. Я бы и сама не захотела, чтобы было по-другому. И не решила бы иначе.
– Разумеется. – Он тяжело дышит, будто задыхается. – Я вижу, ты ищешь для всех них оправдание.
