Через мгновенье дикая свинья с диким хрипом снова устремилась к демону. Но на этот раз Наргх не стал испытывать волю судьбы. Собрав еще имеющиеся остатки сил, он весь напрягся и бросился к ней на встречу, угрожающе выставив перед собой когтистые руки-лапы.
Они врезались друг в друга, подобно грозовым тучам. Свинья дико завизжала – демон рефлекторно дернул рукой и оцарапал ей пол рыла. Недлинные но зато очень острые когти оставили довольно глубокие порезы.
Они с шумом повалились на землю, вздымая пыль и вороша сухие листья. Заключенные в смертоносные объятия, демон и свинья перекатывались из стороны в сторону, словно двое дерущихся борцов.
Свинья, еще больше озверев от боли, яростно била рылом и кусалась, орошая окружающие стволы и ветки деревьев багровой кровью. Демон дико рычал и царапался, вырывая красные куски из тела животного. Через мгновение из левой руки-лапы малыша хлынула кровь – зверю все же удалось прокусить толстую кожу.
Все перемешалось в этом адском танце битвы: листья, земля, багровая и почти черная кровь, куски окровавленного мяса. Морда, шея и бока свиньи превратились в сплошное изрезанное месиво. Из рваной раны демона сочилась живительная жидкость, убывание которой стремительно уносило и так почти истощенные силы. Создавалось впечатление, что этот кошмар нарисовал сумасшедший художник – облил холст темно-красной краской и искромсал ножом.
И вот бой приблизился к кульминационному моменту. Движения соперников утратили ловкость и внезапность. Свинья, брызжа красными струями во все стороны, в бессилии рухнула на землю. Из изуродованного рыла едва слышно хрипело. Демон, обессилевший, грязный и весь обрызганный собственной и чужой кровью, свалился в двух локтях от поверженного врага. Он тяжело дышал и почти не шевелился.
Через час свинья погибла от потери крови, а демон, все же по природе являющийся очень выносливым существом, постепенно пришел в себя. Но силы его иссякли. Наргх не мог даже встать.
Туша свиньи лежала в запекшейся крови. По ней уже ползали черные точки – мухи скоро учуяли свежий труп и поспешили на пир. Молодой демон, снедаемый бесконечным голодом, подполз к изуродованной свинье и с какой-то хилой жалостью поглядел на нее. Совсем недавно этот кусок мяса был живым зверем, и он, демон из Бездны, убил его. Странное чувство вины овладело Наргхом, терзая и иссушая его и без того измученную душу. В то же время он был уверен, что если бы он не совершил того, о чем сейчас жалеет, то животное убило бы его самого. Он понимал это, и теперь уже ничего поделать не мог. Наргх вспомнил слова Храхи-Агама: «Ты демон. Ты должен так делать». И им овладело уныние, ведь проклятый архидемон был прав.
Но еще одно чувство неимоверно билось в выдохшемся демоне – голод, и оно было гораздо сильнее жалости. Природные инстинкты и измученный разум толкнули Наргха на то, чтобы утолить его. И он сдался. Съел всю тушу.
И каким же вкусным и сочным оказалось свежее мясо! Какое же это блаженство – сытость.
Через некоторое время Наргх отправился дальше. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Силы возвращались, да и регенерация после сытного пиршества отлично справлялась со своей обязанностью – недавно полученные раны быстро затягивались.
То и дело в голову приходили мысли о недавнем событии. Демон постоянно размышлял о том, правильно ли он поступил с тем животным. Тогда, в горячке схватки, им овладела жуткая, просто дикая свирепость, но сейчас, когда песнь битвы стихла, на случившееся можно посмотреть с двух сторон. Понятное дело, что он – исчадье тьмы и убивать – это его призвание. Но мириться с этим демон по-прежнему не желал.
