).
ЧАСОВЩИК. Не так и давно я впервые увидел Паганини. Он – олицетворение стихии, стремления, желания. Мир для него – скопище перемешанных фрагментов. Он идет по темному лабиринту в поисках старой, изъеденной червями двери, которая приведет его в сад. Но желание бездонно и приносит безмерную боль. И чем больше талант, тем сильнее тяга к иллюзии любви, и тем острее чувство неизбежной изоляции. Есть два пути избежать ада желания, но ни один не дает результата. Один путь – отказ от дара, но этот плод горек. Второй – искусство, и чистейшее искусство – это музыка, которая есть прямое откровение, не обремененное материей. Музыка – это сжиженное время. Человек случайно встречает девушку, укрываясь от дождя в здании заброшенной школы, и это приводит его в лабиринт тикающих часов, которые создают свою музыку, гротескную музыку времени. Хикори, дикори, док. Слушайте.
(Под шум грозы и тиканье часов ЧАСОВЩИК уходит в тени, а АНГЕЛИНА втаскивает упирающегося ПАГАНИНИ а мастерскую ЧАСОВЩИКА).
АНГЕЛИНА. Заходи. Не стесняйся.
ПАГАНИНИ. Почему ты привела меня сюда? Здесь полно тикающих часов.
АНГЕЛИНА. Естественно, глупый. Это мастерская моего отца. Он отец – лучший в мире часовых дел мастер.
(КУКУШКА выскакивает из часов рядом с головой ПАГАНИНИ).
КУКУШКА. КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ!
ПАГАНИНИ (от неожиданности подпрыгивает). А-А-А-А-А! Господи, эта птичка действительно выскакивает из часов!
АНГЕЛИНА. Ей ничего не остается. Три часа дня.
ПАГАНИНИ. Сейчас не три часа. Четыре.
КУКУШКА (выскакивает из часов) КУ-КУ!
ПАГАНИНИ (подпрыгивает). А-А-А-А-А! А почему все часы показывают разное время?
АНГЕЛИНА. В разных частях света время всегда разное. А вот и он. Папа, посмотри, кого я привела.
ЧАСОВЩИК (сидит за рабочим столом, отрывается от часового механизма, с которым работал). Что? Кто?
АНГЕЛИНА. Это Никколо Паганини, великий скрипач.
ЧАСОВЩИК. Он болен? Вы больны?
ПАГАНИНИ. Я так не думаю. Я выгляжу больным?
ЧАСОВЩИК. Вы выглядите человеком с плесенью в душе. Ангелина, приготовь нам горячий шоколад. А пока тебя не будет, мы с синьором Паганини познакомимся поближе.
АНГЕЛИНА. Хорошо, папа. Но будь с ним повежливее.
ЧАСОВЩИК. Сделаю все, что смогу.
АНГЕЛИНА. Я быстро.
(Целует ЧАСОВШИКА в щеку, из-за его спины посылает ПАГАНИНИ воздушный поцелуй и уходит. Пауза. Тикают часы).
ЧАСОВЩИК. Так вам нравится моя дочь?
ПАГАНИНИ. Да, синьор. Очень нравится.
ЧАСОВЩИК. Она мне очень дорога, знаете ли.
ПАГАНИНИ. Я в этом уверен.
ЧАСОВЩИК. Лучше всего, конечно, не слишком привязываться к собственным творениям, но тем не менее, меня печалит, что она втягивается в ситуацию, с которой ей не справиться.
ПАГАНИНИ. Заверяю вас, синьор, я отношусь к вашей дочери с величайшим почтением и уважением. Никогда и ни под каким видом не причиню ей вреда.
ЧАСОВЩИК. Есть темнота вокруг нас, но есть темнота и в нас самих. Сердце – еще один темный лес. (Смотрит на ПАГАНИНИ).
ПАГАНИНИ (ему не по себе, он отворачивается, пытается сменить тему). Я вижу, у вас великое множество самых необычных часов.
ЧАСОВЩИК. Мир – часовой механизм или кошмарные джунгли? Он развивается в том направлении, в котором должен, или все спроектировано заранее, как какой-то чудовищный часовой механизм? В часовых механизмах есть что-то умиротворяющее, но при этом и тревожащее. Вы так не думаете?
ПАГАНИНИ. Я бы не сказал, тревожащее, но…
(За его спиной из сундука выскакивает ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ и дико смеется
