- Тебе и кличка ее приснилась?
- Это плохо? - Лимми испугалась, рассказывать ли дальше, вдруг Пай огорчится или еще хуже разлюбит ее. Разве это правильно, что псам снятся кошки. С Паем Лимми уже отвыкла считать себя человеком.
- Мы не властны над снами. Никто точно не знает, зачем они нам. Во сне можно увидеть будущее или прошлое, себя, других, или вообще ерунду, которая забывается утром.
- Я не смогу это забыть, Пай. Мне снилась кошка, но как будто это была я, в теле этой Васильки, - Лимми закусила губу. - Мне страшно.
- Я с тобой, Лимми. Да ты и сама очень смелая, - Пай хохотнул. - Как ты мне грозно скомандовала: “Бежим!” Я даже ослушаться не посмел. И не первый раз, кстати.
- Ты смеешься надо мной, - Лимми со всей силы стукнула кулачком по крепкой груди Пая и затрясла рукой от боли.
- Ну зачем, Лим, - Пай схватил ручонку Лимми, облизал и подул. - Ты можешь меня бить, конечно, но бери хотя бы палку для этого.
- Не буду рассказывать, - надулась Лимми.
Пай вздохнул. Он не узнавал себя. Его невозможно было разжалобить никакими слезами и просьбами, он плевал на прямые оскорбления и угрозы, смеялся в глаза врагам, которые драли его когтями и клыками, никогда не обращал внимания на раны и шрамы, но эта малышка сумела смолоть его в муку и испечь сладкий пирожок. Наконец-то, Пай стал оправдывать свое имя.
- Лимми, я сейчас заплачу, - решил он схитрить и поговорить с женой на ее языке. - Ты от меня скрываешь свой сон, значит не доверяешь, не любишь? У тебя тайны от меня?
- Пай, прости, - тут же сдала назад Лимми.
Она встала перед Паем на колени, схватила его обеими руками за уши, потерлась носом о нос, лизнула в губы. Посмотрела вопросительно, что дальше делать? Пай повалил Лимми на мягкий мох, целуя и расстегивая попутно новые штаны. Странный сон на какое-то время был забыт.
Пай вернулся к расспросам, когда, нанежившись, они потопали в самое сердце Зачарованного леса. Деревья росли все гуще, солнце едва проникало теплыми лучами сквозь ветви. Землю толстым слоем покрывала бурая хвоя. Но идти было легко. Лес не препятствовал их путешествию. Наоборот, словно открывался навстречу.
- Лимми, так что там с Василькой? Рассказывай! - Пай держал счастливую Лимми за руку и представлял, что у них свидание и они гуляют в парке.
- Мне снилось, что Василька несла на спине старого колдуна. Колдун был тяжелым и вонял. Он лежал животом поперек Васильки, доставая руками и ногами почти до земли. А Василька едва переставляла лапы, стараясь удержать колдуна. Все-таки она была кошкой, пусть и крупной, а не псиной. Ей подобные нагрузки было трудно выдерживать, - Лимми ойкнула, осознав, что обозвала сородичей псинами, и поспешила оправдаться. - Это Василька так думала, что она не псина, а не я.
- Не извиняйся, это же сон, - Пай не показывал свое беспокойство, но сон ему не нравился. Слишком реалистично звучало. Или это Лимми такая хорошая рассказчица?
- Василька оступилась и чуть не упала. Зашипела от злости. Она считала, что колдун давно мог бы очнуться и своими ногами идти, - Лимми прижалась к Паю, пугаясь внезапного ледяного ветра. - Пай, давай не пойдем туда. Я боюсь.
- Мы почти пришли, - Пай оглядывался в недоумении. Они вышли на лужайку, до избушки Гилдерина оставалось метров пять. Сам колдун стоял на крыльце, поджидая их. В прошлые разы Паю приходилось петлять, несколько дней искать нужную тропу, обходить бурелом и овраги. - Лим, если что, ты сразу убегаешь к подземному ходу и ждешь меня там. Понятно?
