Расстроенная тем, что вечер пошел совсем не по тому сценарию, который задумывала, я просидела на кухне где-то с час. В тишине, варясь в собственных мыслях и в томительном ожидании, что Фархад спустится, и мы поговорим спокойно. Обсудим всё, как взрослые люди. Но ничего из того, что ожидала, не произошло. Фархад не покидал пределов спальни. Если бы он вышел, я бы услышала.
В итоге, прошел ещё час. Ужасно долгий час нагнетающей тишины.
Нашкодившая, провинившаяся, глупая женщина, я с поверженным видом приползла назад. Сама.
Я ведь старалась вести себя так, чтобы ему угодить, но с первого раза не получилось. Из меня покладистая рабыня почему-то никудышная.
Может, в этом есть свой глубокий смысл? Глубинный смысл, в который я никак не могу вникнуть из-за предвзятого отношения к Фархаду, как к особенному, проблемному мужчине с кучей скелетов в шкафу и не только там.
Распахнула я дверь спальни.
Фархад лежал на краю кровати лицом к стене. Он не шелохнулся, хотя я довольно громко вошла в комнату.
Ну вот, дождалась… Заснул он!
Не стала его тормошить и не стала снимать с себя костюм с абайей.
Прям в одежде, примостилась рядышком с Фархадом. Спиной к нему.
Недолго думая, я придвинулась ближе и выпятила ягодицы, чтобы достать до него.
Фархад прав. Я должна ему доверять. Кто, как не он, сможет пролить свет на все тайны.
И я погорячилась насчёт Ахмеда. Мне не по себе от того, что обидела ребёнка и показала себя, как мать, с наихудшей стороны.
Фархад перевернулся на спину и, вопреки моим ожиданиям, засопел себе размеренно.
Немного покачавшись в ожидании его пробуждения, я отбросила попытки изображать из себя маятник – не настроить спящего Фархада на любовный лад.
Отодвинувшись, чтобы наши тела не соприкасались, я накрылась абайей вместо одеяла и постепенно провалилась в сон.
Тело моё расслабилось, появилось ощущение невесомости и легкости. Но сон тот был неспокойный, поверхностный. Я ощущала малейшие шевеления и подёргивания, и в итоге проснулась от того, что Фархад перекатился набок и раскрыл меня. Я чувствовала это, но не шевелилась, делая вид, что всё ещё сплю.
Сердце забилось ускоренно в предвкушении заветного.
Фархад основательно проснулся и взялся теребить хлипкую ткань шаровар. Его ладонь через вырез проникла под шаровары, по-хозяйски исследуя моё бедро.
Приподняв мою ногу, согнутую в колене и забросив на себя, Фархад взялся орудовать поглаживаниями внутренней стороны бедра, и проворно продвигался ласкательными движениями к промежности, условно прикрытой тонкой тканью шаровар.
Как только Фархад проник в меня пальцем, то сразу осознал, что я притворяюсь и вовсе не сплю.
Задышала бойчее, чем выдала себя, так как внутри аж захлюпало от возбуждения.
– Удобные штанишки. Можно не заморачиваться и не снимать. Носи их почаще, любовь моя. – шепча, он накинулся исступлёнными поцелуями на область декольте и шеи.
Его пальцы без промедления двинулись к соскам, на которых всё ещё висели кисточки.
– Всегда интересовало, как держатся эти штуки и почему не спадают.
Фархад, ухватив за кисточку, резко потянул на себя.
Я зашипела и вцепилась в его руку, остановив дальнейшее движение.
