Второй юноша, держась за деревянный шест, без остановок топтал босыми ногами два меха. Вместо воздуха поддувала двигали медный стержень. С четко высчитанными интервалами стержень ударялся об перевернутую чашу небольшого колокола. От негромкого звука в комнате содрогался воздух.
– На сегодня все, – сказал отрокам старец. – Можете идти.
Подростки, не без радости, удалились вон. Опыты пугали их, не меньше, чем обещанная казнь, в случае если они вздумают болтать об увиденном.
– Звук удерживает прочную связь. Искра кормит мета эфир, – в сотый раз пояснил алхимик.
– Да, да, – сотый раз согласился король. – Как бы то не было, но ваша дьявольщина работает.
– Это не от дьявола, Ваше величество. И вовсе не колдовство, – в голосе старца чувствовалось беспокойство, даже страх. – Не верьте священникам. В них говорит алчность и зависть.
Король принялся за гроздь винограда.
– За это не беспокойтесь, – Матьяш равнодушно отправил в рот ягоду. – Я верю только тому, от чего есть толк. От папских разговоров один лишь толк – дурить челядь. Хм! – усмехнулся Корвин. –Чем больше религии, тем послушнее народ. Так?
Алхимик недоверчиво кивнул. Король продолжил:
– От вас, Янош, толк есть. Ваши путешествия по струнам стоят дороже всех на свете шпионов. И прошлых, и будущих. Жаль одного. Путешествовать должно самолично.
Матьяш задумался. Старик не смел ему мешать. Наконец, после долгой паузы, король вздрогнул, словно очнувшись от короткого сна.
– Подумайте над этим, Янош. Вы же ученный. Не хочу, чтобы мой эфир рубили мечами. И еще, – Корвин осмотрел объедки на столе, – после ваших грибных отваров рискую сильно располнеть! Ха, ха, ха!
Смех правителя прозвучал как гром. Трудно представить, такой щуплый, даже хилый немолодой человек может так громко хохотать.
Кечкенхан кротко улыбнулся и поддел товарища:
– Не спорь, дружище! Если я слезу с кобылы, тебе все равно придется меня подсаживать обратно.
Яков даже не взглянул на карлика. Дернул за вожжи и Мугушор поспешил за обозом.
– Ну! – не сдавался шут. – Разве для этого я тебя разыскал? Гнался по следу. Отбил ягодицы. После всего ты бросишь меня посреди леса на съедение волкам?
Арник безмятежно удалялся. Карлик перешел на крик.
– Да что тут такого!? Всего лишь поднять упавшую сумку. Если это сделаю я, то окажусь на земле. И сам вернутся в седло уже не смогу. Никогда. Неужели ты бросишь калеку? Где твое благородство, воин!
Терпение Якова лопнуло. Он остановил коня.
– Никто тебя сюда не звал!
Посчитав выпад достаточным, Арник собрался продолжить путь. Но все-таки, после недолгого раздумья, вернулся. Не хорошо если господарский шут, пусть и бывший, окажется у ордынцев. Один бог знает что наболтает им карлик.
Арник на ходу подхватил с пыльной дороги сумку. Ловко объехал попутчика и перекинул ее через кобылу Кечкенхана.
– У тебя своя дорога, – Яков зло посмотрел на карлика, – у меня своя.
Карлик приторно улыбался.
– Я тебе нравлюсь, – заявил коротыш. – А твоему Мугушору нравится моя кобыла.
Палач пустил рысака в галоп. Нагнав вереницу телег, всадники сбавили шаг. Кечкенхан, отдышавшись, снова заговорил:
– А они бы даже не насытились …
Яков промолчал, догадавшись, шут что-то задумал. Два дня пути Кечкенхан здорово забавлял попутчиков по каравану. Дорога от этого не казалась такой долгой и скучной.
– Кто они? – спросил рыжебородый возчик из плетущейся рядом телеги.
