– Это …
Яков открыл глаза. Желто-серые полоски. Он не сразу узнал камышовый навес. Изуродованное лицо гадальщика еще висит перед глазами.
– Бубоны, – сам того не желая произнес Яков.
Рядом с потухшим костром, прижавшихся друг у другу, спали пилигримы.
– Сказки странствий, – попытался воин словами прогнать кошмар.
Выглянул из-под навеса. Небо еще не оправилось от ночной мглы. День будет пасмурным. Пощупал одеяния. Сухие. Как мало нужно для счастья! Переоделся.
Еще раз посмотрел на случайных соседей. Решил не будить, уехать не попрощавшись. В конце концов, именно из-за их дурацких историй, ему и приснилась вся эта чертовщина.
Быстро собравшись, отправился в путь затемно. «Бог даст, – подумал Арник, оседлав верного Мугушора, – еще до заката буду на переправе. А может и через Прут успею»
Оказалось, что спешил он напрасно. По прибытию в Штефанешть обнаружилось, разрушенную во время набега переправу полностью не восстановили. И на том, и на этом берегу Прута скопились тысяча людей. Чтобы избежать ссор и беспорядков, капитан назначил равную, и, по его мнению, справедливую очередь. Ожидание займет не больше двух дней. Значит скакать на соседнюю переправу нет смысла. А переплавляется в брод, вернее в плавь не советовали. Из-за обильный дождей в горах, река переполнилась и ожила быстрым течением. Так что Якову ничего не оставалось, как отметить свое присутствие, да поселится на постоялом дворе, ожидая очереди.
«Еще одно утро – лучший подарок судьбы» Арник потянулся за кувшином. Там еще должно оставаться вино. Хотя куда с большим удовольствием он выпил бы парного молока. Уже поднес сосуд к устам, когда услышал знакомый голос:
– Веселишься, изгнанник? А старого друга угостишь? – улыбка на лице шута отразилась лишним десятком морщин.
Клюв остервенело задрожал и рассыпаясь на миллиард пылинок. Сложенные крылья обернулись в руки. Почувствовал пальцы, Матьяш с опаской потрогал нос. Лоб, щеки. С лицом все в порядке.
Всякий раз Янош объяснял: как такового превращение не происходит. Но король все равно опасался. Боялся, как бы птичьи признаки не остались и по эту сторону понимания.
– Как все прошло? – спросил старец.
Алхимика занимал лишь ход путешествия, само действие. Королю важны были результаты.
– Прекрасно, – безмятежно ответил Корвин. – Меня чуть не убили.
Как бы странно это не выглядело со стороны, но жалоба рассмешила ученного.
– Ваше величество, – заговорил старец сквозь хохот. Мистические опыты сблизили их. Но придворный этикет никто не отменял. – Вы, точнее ваша физическая плоть, не покидала этого помещения. Материальное тело все время стояло там же, где стоит сейчас. Путешествовал эфир, заполняющий телесную оболочку. Его невозможно убить.
Старик подошел и внимательно вгляделся в лицо короля.
– Похоже, все прошло благополучно. Голова не кружится?
Вместо ответа, Матьяш оттолкнул алхимика. Прошел к столу с яствами. Всегда, после «путешествий», безумно хотелось есть. Он отломал кусок сдобной лепешки, макнул в жирную сметану.
– Объясните, Янош, если во время опытов я не покидаю дворца, почему же тогда чувствую, как превращаюсь в ворона и улетаю? – король еще раз откусил и продолжил с набитым ртом. – Почему полчаса назад, я с трудом уворачивался от ударов мечей? Почему, в конце концов, я по-настоящему испугался, когда отряд гвардейцев загнал меня в угол?
Королевское положение смущалось от разговора с набитым ртом. Два чувства, голод и любопытство, одолевали Корвина, не желая уступать приличию.
