Загрустила гармонь в уголке,
Словно губы, меха крепко сжаты.
В неизбывной затихла тоске
И покорно стоит спеленатой.
Лишь колени хозяина знала
И любила его только руки.
Как всегда вдохновенно играла.
Одного лишь не ведала – скуки.
Ей так нравился пальцев бег
И с готовностью им покорялась.
И делила и боль, и успех.
Близким другом всегда оставалась.
Но хозяин ушел навсегда.
Раньше времени прерван полет.
Так нежданно пришла беда.
Песню снова уже не споет.
Только музыка вечно жива
И парит в наших душах, как птица.
Лишь рождение знает она.
Ей не ведома жизни граница.
