– Люблю, когда меня хвалят!
– А кто не любит?
– Смотри, револьвер в кобуре. Можно я буду носить его на поясе?
– Зачем, Дженни?
– Для устрашения.
– Ну ладно, носи для устрашения. Только стрелять не вздумай, а то еще поранишься ненароком.
– Сэр Ланселот! Братья начали учить меня стрелять из револьвера, когда мне было десять лет.
– И так – каждый день!
– Что «каждый день», сэр Ланселот?
– Узнаю о тебе что-нибудь новенькое, король Артур.
Переговариваясь, они внимательно следили, к какому из судов подойдут глиссеры, а потом Дженни провела катамаран прямо под бортом этого судна. За ними следили с борта, но остановить не пытались. Они прошли кордон и направились дальше на юг.
Когда цепочка судов осталась далеко позади, Дженни передала штурвал Ланселоту, а сама спустилась в трюм. Доктор Вергеланн сидел на подвесной койке и читал захваченную из усадьбы книгу Известного Писателя.
– Доктор! Вы что, совсем не боялись, пока над вашей головой топтались экологисты?
– Нет. Я знал, что все обойдется, наше паломничество не могло так глупо закончиться в самом начале.
– Вот как… А вот я ужасно боялась.
– Странно, я все время слышал с палубы ваш веселый, я бы даже сказал, легкомысленный смех.
– Доктор, это я со страху, это у меня нервное!
– Ах, вот оно что! Удивительная у вас реакция на испуг, – сказал доктор и снова уткнулся в книгу.
– Что-то я сегодня всех удивляю, – пробормотала Дженни, поднимаясь на палубу, – просто удивительно!
К вечеру на горизонте показался остров, а чуть позже паломники разглядели на нем серый замок с высокими крепостными стенами.
– Знаете, что это за остров, друзья мои? – спросил доктор Вергеланн.
– Нет.
– Остров Зеландия. Конечно, это уже не тот остров, что был до Катастрофы, но кое-что от него осталось. Прямо по курсу город Эльсинор и замок Кронборг.
– Замок принца Гамлета, – задумчиво произнес Ланселот. – Помнишь, Дженни, я тебе рассказывал о Гамлете, принце Датском?
– Помню, это такой говорливый и закомплексованный принц. А нельзя пристать к этому острову на ночлег? Мы с Патти оба уже устали от качки: море качается, небо качается, палуба качается. Мне уже хочется проверить, не качается ли и суша?
– Тс-с, Дженни! Вы счастливая, вам не приходилось видеть, как качается земля во время землетрясений. Это гораздо страшнее, чем самая сильная качка на море.
– Я вам верю, доктор, – сказал Ланселот, – моя матушка рассказывала мне, что творилось с берегами во время Катастрофы.
– Не пугайте меня! – воскликнула Дженни. – Все равно хочу сегодня ночевать на твердой земле!
– Но мы могли бы еще идти до темноты, а потом найти другое место для ночлега, – сказал Ланселот.
– Но Эльсинор же лучше!
– Чем он лучше любого другого места, Дженни?
– А тем, что, когда мы с тобой состаримся, мы сможем рассказывать нашим внукам, что во время нашего дальнего плаванья останавливались на ночлег у принца Гамлета!
Ланселот усмехнулся и повернулся к доктору.
– А что вы думаете о посещении Эльсинора, доктор?
– Я согласен с Дженни. Кстати, я вижу отсюда вход в маленькую бухту, в нее можно будет завести «Мерлина».
Вблизи выяснилось, что это была не бухта, а пролив, отделявший островок, на котором располагался замок, от остальной части острова, низменной и покрытой каменными руинами, между которыми росли трава, кусты и даже большие старые деревья. Катамаран завели в пролив и стали подводить к воротам Кронборга. Высокие стены королевской резиденции угрюмо наклонялись над проливом, из бойниц свисали ивовые кусты, вверх по стенам ползли щупальца плюща, а по самому верху стен буйно разрослась трава. Вода пролива подходила к самым стенам.
