.
Не будем забывать и о том, что покой воспламеняет в безмолвнике любовь к ближним, и от этого он усиливает свою молитву за братий. Он хранит любовь и исполняет вверенные ему поручения втайне и смиренно, не ища признания и похвалы. Это отнюдь не мало: молиться за братий, поминать их имена на проскомидии, перебирать за них четки и жить их болью.
– Покой тесно связан с добродетелью молчания. А молчание – это благодатная почва для взращивания сердечного умиления. Ведь признано, что беседы и многословие вызывают опустошенность, в то время как молчание помогает человеку лучше молиться, хранить плач о прегрешениях и память смертную, плодотворно возделывать таинственное поле сердца, – говорю я Старцу, расширяя нашу тему.
– Давайте вспомним слова аввы Моисея о том, что человек, любящий молчание и избегающий многословия, похож на зрелую виноградную лозу, а общающийся с людьми – на незрелый виноград[11]. Но важно вот еще что. Человеку доставляет покой не только место. Необходимо и его собственное стремление и благоговейное отношение к покою. Например, монах может не иметь покоя, живя в удаленной от суеты обители, если отвлекается на множество попечений: на реставрацию монастырских построек, на служение посетителям, на постоянные телефонные звонки. В итоге он имеет попечений больше, чем человек, живущий в миру.
Напротив, больший покой может стяжать глава семьи, если станет внимательно относиться к своей жизни. Первостепенное значение имеет внутреннее расположение, старание человека преуспеть в духовном делании. Кроме того, не надо забывать, что бывают люди, молчащие устами, но злословящие умом. А есть те, кто, разговаривая с утра до вечера, хранит молчание, ибо ничто из сказанного ими не излишне и не бесполезно. Надеюсь, отче, что мы принадлежим ко второй категории. Если нет, то да помилует нас Бог.
После вечерни надеюсь на продолжение беседы, однако у Старца нет такой возможности; он сразу уходит в келью. Брат Панарет отправляется в сад к своей обычной работе, а у меня есть время упорядочить свои записи.
Сидя в келье, я размышляю о Святой Горе, о месте, которое одарило меня уникальными духовными переживаниями. Ночь провожу в особом умилении. Недостойный, я молюсь о всех людях.
Четвертый день в монастыре. Старец ведет меня в свой скромный кабинет. Шкаф для хранения бумаг, старая мебель – вот и все его оснащение, незатейливое и скромное. Я начинаю беседу:
– Всеми, Геронда, признается, что христианство – религия любви. С этим согласны даже те, кто равнодушен к вопросам религии. Они понимают, что любовь к ближнему необходима для разрешения многих общественных проблем. Нет сомнения, что люди, которые принимают любовь к ближнему, но отрицают любовь к Богу, превратно истолковывают Евангелие. Ибо любовь имеет глубокое духовное содержание. Божественную любовь, переживаемую человеком, трудно выразить словами.
– Христос, брат, Единородный Сын Бога, пришел на землю ради нашего спасения. На это Его сподвигла любовь к человеку, ради которой Он добровольно претерпел животворящие страсти. Человек воздает за любовь Бога своей собственной любовью. И одновременно умоляет Господа о помиловании, и эта его мольба повторяется непрестанно. Да, отче, не так-то просто ответить на твой вопрос о любви мне, грешнику, этой любви лишенному. Могу лишь повторить слова святых отцов Церкви. Святой Симеон Новый Богослов говорит, что у любви много имен, а также много дел, еще больше у нее отличительных признаков, свойства же ее неизмеримы и Божественны. Природу ее не выразить никому – ни Ангелам, ни людям. Сущность любви непостижима, слава любви недостижима, замысел любви недоступен исследованию
