Память крови - страница 14

Далее Вентура утверждает, что «в традиции патрицианских семей и высших каст, возводивших своё происхождение к полубогам, героям или властителям, которые были не «мёртвыми», но hestos,[114] наследование рода подтверждалось обрядом жертвоприношения для возобновления договора с нуменом, каковой, после смерти отца или pater, совершал старший сын, или, при отсутствии оного, ближайший кровный родственник. Результат проявлялся незамедлительно и зависел от того, была ли чистой кровь, иначе говоря, продолжала ли в ней пульсировать пневма прародителя, напоминающая, таким образом, для успешного выполнения обряда, о славе[115]мана. Кроме того, следует обратить внимание, – добавляет Вентура, – что обряд жертвоприношения должен был выполняться в соответствии с установленными правилами, с употреблением определённых жестов и слов – при этом использовались традиционные ритуальные компоненты (огонь, вода, благовония и т. д.) – и что малейшее отклонение сделает обряд бесполезным, разорвав связь между нуменом и исполнителем такого ритуала». «Медленный, но непрерывный упадок великих семейств или их угасание можно приписать возможной неспособности того, кто совершает обряд, продлить союз с семейным нуменом, союз, который удостоверял бы его славу, – поясняет исследователь. – Если же обряд исполнялся тем, кто незаконно посягал на это, то свершалось кощунственное деяние: прежде поддерживаемый контакт между семьёй и нуменом прерывался, что зачастую провоцировало высвобождение тёмных и страшных сил, действий которых невозможно было предвидеть, равно как и непосредственное место их появления; оные же силы чаще всего приводили к краху семьи святотатца (характерным случаем была супружеская неверность женщины и, следовательно, прерывание рода нумена), а также утрате проистекающей от нумена пневмы, а потому потере всякого права на его славу».[116]

Далее граф Вентура обращает внимание на то, что «из-за вырождения произошёл упадок традиционного мира и нарушение непоколебимости союза между divus и deus,[117] последовавшие за приходом культовых религий, приняв которые патрицианские классы заменили духовное присутствие семейного нумена (неоспоримое из-за пневмы, происходящей из их крови; именно поэтому на протяжении столетий говорилось о голубой крови[118] благородных сословий) зримым и конкретным присутствием семейных гербов, на коих в символической форме были представлены деяния, прославившие основателя рода и его потомков».[119]

Отметим фундаментальное значение, каковое обряд жертвоприношения нумену, этому обожествлённому предку, и связь, кою его потомки должны поддерживать, играют в типичной доктрине этих девиантных родов, которые не только не учитывают важность христианства, но попросту ни во что его не ставят, и данное отвержение, являющееся общим местом во множестве «культовых религий», характеризует их не самым лучшим образом.[120]

Рассматривая причины «упадка» дворянского сословия и его отпрысков, Вентура вспоминает «жалобы Теогнида – и это уже в Древней Греции – относительно деклассирования аристократии, «потомков богов», вступавших в браки с «людьми вульгарными и низкими»»;[121] дальше он делает замечание о том, что, с другой стороны, «в ходе смены поколений так или иначе происходит ослабление, хотя и растянутое во времени, пневмы нумена, каковая медленно передается крови его потомков, и «дыхание костей», спустя столетия, в уже разложившемся теле