Стемнело. Из глубины кухонного шкафчика достала пучок свечей, поправила фитильки и зажгла парочку. Села на крылечке. Вздохнула. Проживем.
В кладовочке стояли мешок сахара, с десяток пачек соли, разные крупы в стеклянных банках, консервы и тюк старых газет, перетянутых бечевкой. Запас на всякий случай. Мало ли что.
Забренчала гитара, раздался девичий смех. Жизнь налаживалась.
Бим, это его сценическое имя, вышел покурить. Только-только закончилось дневное представление. В цирке днем основной публикой были детишки садовского возраста. Их приводили бабушки и дедушки.
Надо смыть грим. В запасе имелось несколько часов до вечернего выступления, и клоун хотел метнуться в город прикупить кое-что из еды для старого пуделя, заодно в хозяйственном попытаться найти пару вещей для реквизита. В голове давно зрела идея нового номера.
Цирк расположился в промзоне, размазанной вдоль нового жилого района. Вдали за полем виднелись луковки церкви и кубик торгового центра. Вечером красным горела неоновая вывеска, заметная издалека. Автобус ходил, как попало, не соблюдая никакого расписания.
К шапито вела асфальтированная дорога. Главный вход в цирк облагородили: поставили яркие тумбы и даже воткнули пару кустов. Но за шатром после дождя земля размякла, стояли лужи, на их поверхности плавал мелкий мусор и радужные пятна бензина. Вид вокруг навевал тоску.
Передвижной цирк выглядел, как молодящаяся старуха, одетая не по возрасту в яркое платье. Издали нарядно, а подойди ближе, пудра осыпалась, кружева на платье пожелтели, и веет застарелым запахом мочи. В цирке всегда стоит специфический дух с нотками навоза, опилок, и актерского пота.
Бим не представлял себе жизни вне цирка. Он родился и вырос в опилках. Был он цирковым, если вы, конечно, понимаете, что это означает. Начинал с вольтижировки, как и его братья и сестры, но потом ушел в клоунаду. Ему нравилась его профессия, несмотря на бесконечные переезды и постоянную жизнь на колесах. Он не знал другой. Образ у него был грустный клоун. Иногда его сравнивали с Карандашом, иногда с Чарли Чаплиным. Сравнения по молодости льстило, а потом уже стало неважно. Да и новый зритель не знал ни Карандаша, ни Шуйдина, ни клоуна Андрюшу.
Роста он был маленького, щупленький. Последыш. До сих пор со спины его принимали за мальчишку. А обернется – на лице борозды глубоких морщин. Но главное глаза. Глаза старого уставшего спаниеля с тоской смотрели на мир.
Клоун, как говорится, употреблял. До запоев не доходило, но почти каждый день в каморке появлялась новая пустая бутылка. Да и кто не пьет? Старый пудель укоризненно смотрел на хозяина и ложился в ногах, когда тот засыпал. Старый пес страдал артритом, а по полу немилосердно тянуло сквозняком.
Бим выбросил окурок и медленно пошел в гримерку. Жена давно умерла. А месяц назад погиб сын. Отслужил в армии, женился на медсестричке из училища, находившегося рядом с воинской частью, и в цирк не вернулся. Медсестричка очень быстро забеременела и родила мальчика. Сын остался в городе. Но, конечно, по цирку тосковал. Все собирался приехать.
Два месяца назад сын погиб в шахте. По глупой случайности. Нет, он не был шахтером. Полезли с друзьями в законсервированную штольню. Что они там искали? Его сын шел первым. Остальные задержались на входе и это их спасло. Он умер практически сразу. В шахту пошел рудничный газ. Вдохнул и не смог выдохнуть.
