Шукир9… Мои семейно-бытовые вопросы остались устроены самым наилучшим образом, и я должен быть благодарен своему предполагаемому потомку так же, как и он благодарен мне. Будь канцелярия по невесть каким делам памятников, обязательно накатал бы мадригал в его честь.
Среди миров в мерцании фотонов
Мы сверхэпично помним о тебе…
Не оттого, что близок ты к народу,
А оттого, что близок к Ак-Орде.
Действительно, зачем и почему я все-таки был так нелепо вызван из этого болотно-мерцающего небытия? Оттуда, где все органическое тлеет и соединяется с вечностью. Что за невидимая рука выхватила меня из этого бульона элементарных частиц и придала эту внушительную форму? Да так, чтобы даже сомнений не оставалось. Меня ведь рано или поздно снесут. Все памятники сносят. Так зачем же тревожить тех, кто уже ушел на покой? Тем более, если при жизни я потрудился сполна и заслужил этот самый вечный покой. Что за насмешка такая: не отпускать тех, кто более всего заслуживает покоя! Ирония судьбы? Кому я помешал, чтобы меня в угоду ничтожному самолюбию, тщеславию и сиюминутной прихоти чинуши, пусть даже и высокопоставленного, выставили на всеобщее посмешище? Люди – они ведь не глупые. Они устали от этого конвейера тщеславия, когда памятники лезут и лезут, как грибы после дождя, на каждом незапроданном пятачке благодаря стараниям все тех же соревнующихся в благодарности потомков. И помяните мое слово: чем усерднее трудятся эти чиновники над духовным возрождением нации, тем болезненнее будет обратная реакция, когда эти памятники разлетятся с постаментов быстрее, чем конкистадоры завоевали Америку. Гудбай, Колумб! Гудбай, Ленин! Гудбайте, все-все-все!
И все же чем я заслужил такую огромную честь, чтобы меня вспоминали? Если я сам попытаюсь себя вспомнить, то я ведь не смогу ничего особенного о себе самом рассказать. Однако ж тема истории и памятников мне была близка, чему я, собственно, не удивлялся. Возможно, и это – от скульптора. Сам же я особо ничем не выделялся среди моих соплеменников. Меня вроде бы относят к лихим годам так называемого Великого Бедствия, или «Актабан Шубырынды», что дословно означает «Гуськом бредущие белые пятки». В истории это время известно как нашествие джунгар на земли казахов. Русским аналогом я бы назвал дефензиву Москвы Мининым, Пожарским и Черкасским от злых польско-литовских интервентов. Кстати, странно, что третий как-то «выпал» из этого «гусиного строя» истории и, соответственно, из народной памяти, а двое других остались в ней как «русские», хотя, как минимум, один из них был татарином. Каждый, наверное, слышал эти слова «Поскреби русского – найдешь татарина». Да, это не мои слова, а знаменитого корсиканца. Все мы – татары. Казахи – тоже татары. Только одни – крещеные, а другие – мусульмане. И вышло так, что бог не породил в душах этих татар никаких других идей, кроме фанатизма и желания истреблять друг друга. И затем уже строить памятники – на костях и крови людей, которые, может быть, еще вчера ходили друг к другу в гости, а сегодня им вдруг сказали, что бог так не велит, а велит брать оружие в руки и идти против своего соседа, а, может, и родного брата. Да-да, бог – это всегда братоубийство. Эта история тянется еще с братьев Каина и Авеля. Не знаю, закончится ли это когда-нибудь, но, думаю, еще немало памятников будет возведено. Да и вообще можно было бы так, чтоб поставить один памятник, да такой, чтоб все были довольны, и чтоб в каждом наконец наступило умиротворение, и поселилась в душе благость от благоговения перед прекрасным и питанием исключительно добрых братских чувств! Возможно ли такое? Или же это утопия? Каин всегда будет убивать Авеля? Мир состоит из двух противоборствующих и взаимно притягивающихся начал? Диалектика Гегеля? Мужское и женское? Союз и аннигиляция? В итоге – лишь яркая вспышка на историческом горизонте, и, бум, получите-распишитесь, вот, господа-с, вам очередной памятник. «
