Я почувствовала, что моё настроение начинает стремительно отделяться от отметки «ноль». Обожаю смелость простых решений! Теперь предстояло сосредоточиться на поиске кандидатуры донора с соответствующей, так сказать, группой крови, а в нашем случае – ростом.
Долго раздумывать мне не пришлось. Из всех знакомых и родственников единственным человеком, совпадающим со мной по росту, была Ирка. Когда-то в светлые институтские времена мы с ней по праву считались красой и гордостью факультетской баскетбольной команды.
Ирка славилась лёгким, весёлым нравом, и дружить с ней было приятно и необременительно. У кого бы что ни происходило, она всякий раз ограничивалась одним-единственным советом: «Три к носу!», которому, нельзя не отметить справедливости ради, и сама неизменно следовала. Ввиду похожести наших характеров, мы с лёгкостью находили общий язык, да и на факультете слыли всеобщими любимицами.
На третьем курсе Ирка скоропостижно выпрыгнула замуж за самую популярную в университете личность по имени Гриша и прозвищу Гершвин, каковое он приобрёл за поистине блистательное исполнение джазовых импровизаций. Развод последовал столь же скоропостижно. Дело в том, что характер у Гершвина оказался настолько отвратительным, что студенты на факультете делали ставки, сколько месяцев Ирке удастся удерживать оборону. Выигравших не оказалось, потому что цифра «шесть» так никем названа и не была. Подозревать в хрупкой девушке такие нечеловеческие возможности было бы безумием.
Вновь обретя долгожданную свободу, Ирка навеки возненавидела джаз, а заодно и всех претендентов на роли эстрадных звёзд, настоящих и будущих. Поэтому с приходом новых времён она целиком и полностью сосредоточила своё внимание на носителях абсолютно противоположных жизненных устремлений, а именно, на бизнесменах. В чём, по счастью, и преуспела.
Её новый муж, начавший свою карьеру с небезызвестной полулегальной торговли со страшной скоростью наводнившими нашу страну первыми допотопными «экстишками», по прошествии определённого времени стал руководителем крупной и весьма преуспевающей компьютерной фирмы. На этом фоне Иркина собственная служебная карьера, лишившись практической значимости, быстренько увяла, едва начавшись, уступив место вечной как мир, карьере очаровательной жены при богатом муже и заботливой матери при милых крошках. Счастливый супруг буквально носил Ирку на руках за её чудный нрав, и единственная проблема, которой он позволял ей загружаться, была хроническая нехватка места в шкафу.
Последний раз мы общались с Иркой где-то года три назад, вскоре после рождения её второго ребёнка, прелестного существа по имени Виолетта. Я с удовольствием провела этот вечер в обществе милой четы в их роскошной двухъярусной квартире на Тверской. А потом закружилась в водовороте малоприятных событий собственной унылой жизни, и больше повидаться как-то не удалось.
Едва заслышав в трубке моё неуверенное приветствие, Ирка исторгла восклицание, напоминающее победный клич индейцев майя, предшествующий сезонной ритуальной охоте.
– Где ты пропадала столько времени, леший тебя побери?! – завопила она мне в ухо с такой ошеломляющей громкостью, что я чуть не выронила трубку.
Мы проболтали минут сорок, радостно вспоминая прежние подвиги и обмениваясь новостями. Вернее, новостями делилась, в основном, Ирка, в то время как я по большей части благоразумно помалкивала. Наконец разговор вырулил в нужное русло, и я, несколько запинаясь, изложила свою проблему. На мой робкий вопрос, не найдётся ли на денёк чего-нибудь подходящего, в чём можно предстать перед потенциальным работодателем, Ирка неожиданно разразилась таким оглушительным хохотом, что я снова едва удержала в руках трубку.
