Привыкать нам, на самом деле, надлежало на пару. Я тут же едва не навернулась с эскалатора, чем вызвала бурное возмущение со стороны своих лаковых лодочек, и они мстительно отыгрались на мне немедленной болью в правой лодыжке. Я громко ойкнула, намертво вцепившись в резиновый поручень.
Бурная радость Эльзы по поводу моего возвращения домой окончательно испортила настроение фисташковому платью, и я повесила его в шкаф, чтобы дать возможность прийти в себя и отдохнуть от утомительного общения с новой хозяйкой. Зато мои верные старые джинсы просто пели от радости, привычно водрузившись на своё законное место. От их ласковых прикосновений меня охватило приятное чувство покоя и домашнего уюта.
Но тут мой желудок, доселе терпеливо ожидавший, когда же о нём наконец вспомнят, возмущённо исполнил начало Пятой симфонии Бетховена.
Эльза, словно услышав эту музыку, тут же радостно закрутила хвостом.
– Ты, наверное, тоже голодная, девочка? – погладила я шелковистую морду собаки. – Пошли, подкрепимся. А потом спать, спать и ещё раз спать. Уж на сей раз этому ничто не помешает!
Я неоднократно запрещала себе изрекать подобные фразы, но частенько не могла удержаться. Вот и на сей раз это кончилось плохо.
Едва я, объевшись, направилась в комнату, чтобы угодить наконец в долгожданные объятия Морфея, раздался оглушительный звонок в дверь. Узрев в глазке всклокоченную рыжую шевелюру Веника, я высказала про себя соображения, сделавшие бы честь разве что портовому грузчику.
– Только не говори, что на сей раз ты расхреначил «ролл-с-ройс» Аллы Пугачёвой! – с порога набросилась на него я.
– Ты чего это такая озверелая? – вылупился Веник, но тут же возбуждённо затараторил:
– Слушай, у меня такие дела творятся, обалдеть можно! Представляешь, виза уже готова. Во папаша крутанулся, сутки – и в дамки!
– Какие ещё дамки?! – свирепо ощерилась я.
– Да чего ты бешеная-то такая? Не выспалась, что ли?
– Вот-вот. В самую точку. Горячее не бывает! – снова накинулась я, но тут у Веньки вытянулась физиономия, потому что он увидел Эльзу.
– Ядрёна Матрёна! Это ещё что за лев?
– Бонифаций, не видишь, что ли? Приехал к бабушке на каникулы. Сейчас тебе фокусы показывать будет.
– Круто, – хихикнул Венька, – с тобой не соскучишься. Ну можно зайти хоть? У меня тут такие пассажи!
– Ладно, пошли покурим, – сменила я гнев на милость и направилась в кухню.
Устроившись на стуле, Венька, как всегда, вытянул вперёд свои длиннющие ноги и, состроив торжественную мину, изрёк:
– Короче, послезавтра я улетаю в Филадельфию. Минимум на год, а там видно будет. Ну как тебе?
– Пока никак. Но, возможно, будет как-то, если объяснишь толком.
– Понимаешь, там у отца одна партнёрская фирма, так вот, меня, короче, берут на стажировку. Если потяну, оставят в деле, просекаешь? Скажи, круто? Я на визу-то давно документы подал, в Майами по путёвке собирался, а тут такое дело подвернулось! Вот отец всё быстренько и переиграл. Он на меня злой как чёрт, был из-за «мерса»-то. Ну вот, вали ты, говорит, с глаз долой, я хоть отдохну немного от твоих художеств, а может, заодно и ты к делу пристроишься. Вот так всё и случилось!
Я удивлённо покачала головой.
– Ну что ж, Вень, может, всё и к лучшему. На самом деле, здорово. Я рада за тебя, правда. А вирши свои ты и там кропать сможешь, на фоне, так сказать, филадельфийских ландшафтов.
Но он только рукой махнул.
