– Да кому они там нужны, вирши мои? Они и здесь-то особенно никого не прикалывали. На них, по совести говоря, далеко не уедешь. Так, для души разве… Слушай, самое главное я тебе сказать забыл, зачем и шёл-то. Короче, тачку свою я пока тебе оставляю.
– Чего?! – вытаращилась я.
– Ну я так решил. Да и толку-то ей целый год бесхозной валяться? А может, и дольше.
– А мнением отца ты по этому вопросу случайно поинтересоваться не хочешь?
Веник ухмыльнулся, беспечно крутанув стоящую на столе сахарницу.
– Так он мне давно твердит, что её продавать пора. Ей ведь пять лет уже, но ты не беспокойся, она отлично бегает, вот только вчера забрал с профилактики.
Я подумала о том, что, по сравнению с моей утраченной «копейкой», эта машина выглядит явно не хуже Тамаркиного джипа, и мне сделалось страшно.
– Да ты спятил, Венька, ей-богу. Как я могу взять на себя такую ответственность? Шуточное ли дело – чужая машина? А вдруг с ней случится что-нибудь, как я с вами расплачиваться буду, а?
Но Веньку это нисколько не смутило. Очевидно, его мысли уже витали далеко от давно надоевшей «тойоты».
– Да ничего с ней не случится, успокойся ты! Я уже сказал отцу, что товарищу её сдал в аренду, а тот мне за это якобы горнолыжный комплект шведский бесплатно отдаст, который две штуки баксов стоит. Я его с собой возьму.
– Чудненько! А где же комплект-то? – ехидно поинтересовалась я.
– Фигня! – отмахнулся он. – Жорик мне его ещё на прошлой неделе в карты проиграл, так что об этом можешь не беспокоиться, всё чисто.
Я поразилась тому, как же всё легко решается в их блистающем мире, но вслух сказала совсем другое:
– Ну ты даёшь, брат, по-моему, у тебя крыша поехала. Ни за что я на это не соглашусь, и не думай даже. Я же ни одной ночи спокойно не усну!
Но Веник уступать и не собирался.
– Да прекрати ты, Марьянка! Совершенно тут не о чем беспокоиться. Стоянка под окнами, ездишь ты аккуратно. – При этих словах я так и подскочила, а он продолжил: – А случай этот дурацкий, так это же впервые, правда?
Я неуверенно кивнула.
– Ну вот видишь! А сколько лет ты уже за рулём? Лет восемь, поди?
– Девять, – неохотно ответила я, чувствуя, что начинаю сдаваться.
– Тем более. Я всё равно там себе новую машину брать буду, американскую. Янкам это очень импонирует, они своих машин большие патриоты, любят всё большое и широкое. И потом, – Венька смущённо потупился, – я же это… тебе обещал ведь помочь… ну вот… так что, считай, договорились, ладно? Я тебе уже и доверенность написал, вот, – и Венька достал из кармана прямоугольную карточку. – Взгляни-ка, всё правильно?
Я обалдело повертела её в руке и машинально протянула обратно.
– Да зачем она мне? – засмеялся Венька. – Это доверенность, ну ты врубись хоть! А вот техпаспорт. Ладно, хорош рассиживаться, – поднялся он, – пошли, хозяйство принимать будешь!
Мне казалось, что всё дальнейшее происходит без моего участия. Венька, я и Эльза спустились вниз. У подъезда стояла серебристо-голубая спортивная «тойота». Венька торжественно распахнул дверцу и передал мне ключи.
– Прошу вас, ваше сиятельство!
Второй раз за сегодняшний день я устроилась на сиденье иномарки и, наученная горьким опытом, сразу же опасливо покосилась на коробку. Так и есть – автомат собственной персоной!
– Слушай, Венька, может, лучше не надо, пока не поздно? Я, ей-богу, не умею с этой штукой управляться, – заныла я, норовя вылезти из машины.
