Игорь помолчал, понимая, что баба тоже не лыком шита.
– Четыреста. – Он посмотрел на неё прямо.
– Шестьсот.
– Пятьсот.
Света закатила глаза, но махнула рукой.
– Ладно, хрен с тобой. Пятьсот.
Она достала из ящика стопку бумаг и сунула Игорю.
– Заполняй.
Пока он водил ручкой по документам, Света набрала номер.
– Алло, Михаил Семёнович? Добрый день, это Светлана из фонда. Мы наконец нашли вам помощника, хороший парень. Зовут Игорь. Да, да, уже сегодня зайдёт к вам.
Она что-то ещё говорила, улыбалась, кивала. Игорь дописал последний пункт, протянул бумаги.
Света бросила трубку, достала лист с адресом, сунула ему.
– Вот, держи. Михаил Семёнович живёт на Костикова. Поедешь прямо сейчас.
– Понял.
Он уже вставал, но Света вдруг схватила его за рукав.
– Слышь, герой, если вздумаешь меня кинуть, я это не стерплю.
Игорь усмехнулся.
– Да ладно вам, не волнуйтесь.
– А ты не нарывайся, – зыркнула она. – У меня сын молодой, я прекрасно знаю, кто такие «спортики».
Игорь только отмахнулся и, сунув адрес в карман, направился к выходу. Вот так дела делаются.
Глава 3. Михаил Семёнович.
Игорь брёл по тёмному двору, пнув носком ботинка пустую бутылку. Ветер шевелил старые деревья, фонари тускло моргали, будто вот-вот погаснут. Костикова, квартира 17.
Он остановился у подъезда, посмотрел вверх. Обычный пятиэтажный дом – облупленный, с решётками на окнах первого этажа, с заклеенными объявлениями дверями. Дыра, но ему ведь не жить здесь вечно.
Толкнул дверь, прошёл внутрь. Лестница крутая, стены в разводах, пахло сыростью и старым железом. Поднимаясь, он машинально считал этажи.
Первый. Второй. Третий…
На нужном этаже остановился, посмотрел на облезлую табличку. 17. Постучал. Дверь почти сразу же открылась, будто его ждали. На пороге стоял дедушка.
Худощавый, в тёмных трико и сером свитере с вытянутыми рукавами. Домашние тапки на босую ногу. Лицо – усталое, с сетью глубоких морщин, но светлое. Чисто выбритое. Глаза – голубые, тёплые, будто у ребёнка.
– Проходи, проходи, сынок! – обрадовался он и тут же отступил вглубь коридора, махнув рукой. – Ты, наверное, Игорь?
– Да, – кивнул тот, заходя внутрь.
В квартире пахло старым деревом и валидолом. Пол выскобленный, без мусора. Обычные обои в цветочек, ковры на стенах, громоздкий сервант с фарфором. Советская чистота.
– Сейчас чайку поставлю, погреешься, – дед уже шёл на кухню.
Игорь последовал за ним.
Кухня была небольшая, но уютная – деревянный стол, аккуратно выложенные стопки газет на подоконнике, стеклянный шкаф с чашками и жестяными коробками из-под конфет.
Михаил Семёнович суетился у плиты, ставил чайник.
– Ты знаешь, как я рад, что мне наконец-то кого-то прислали, – заговорил он, присаживаясь за стол. – Всё один да один… Скучно, сынок. Совсем скучно.
– Понимаю, – кивнул Игорь.
– Вот раньше, знаешь, всё по-другому было. Люди дружнее, соседи заходили, дети во дворах шумели… А теперь… – старик вздохнул. – Старость – штука тоскливая.
В этот момент в кухню зашёл кот.
Рыжий, толстый, ленивый. Потянулся, фыркнул, сел у ног деда и принялся умываться.
– Барсик, – с улыбкой сказал Михаил Семёнович. – Это мой друг.
– Неплохой у вас дружок, – усмехнулся Игорь, разглядывая животное.
– Знаешь, рыжие коты – самые добрые. Они умные, ласковые… – дед опустил руку, погладил Барсика по спине. – С ним и поговорить можно, и просто рядом посидеть.
Кот потёрся об его ногу, зевнул и, будто подтвердив слова хозяина, забрался на стул рядом.
