– Кэп, я тут подумал, если эта планета работает, как огромный ксерокс, то может, мы закинем на неё немного немедия, у нас его потом будет завались. Я его тут на орбите переплавлю, сделаю антенну и улетим отсюда к едрене фене. Что скажете?
– Голова. Завтра попробуем. Теперь всем отбой.
Наутро экипаж ожидал сюрприз. Атмосфера на планете сильно изменилась из-за усилившейся вулканической активности. Особенно бурно проходили извержения в районах соединения тектонических плит, из которых крупных было семь. Вместе с тем, на этой планете бушевали ураганы. Местами атмосфера стала абсолютно непрозрачной от вулканического пепла.
– Я так понимаю, у нас сегодня выходной, – констатировал Коля.
– Да, Шабалин, можешь сходить в увольнительную в город, на свидание с какой-нибудь амёбой. Наверняка амёбы там уже зародились, – ответила док.
– Кэп, – Шабалин склонился поближе к командиру и вполголоса сказал, – Если этот ксерокс работает, то может оставить там на денёк голую Людку, когда всё утрясётся. Глядишь, у каждого по гарему будет.
Кэп улыбнулся.
– Я всё слышу, Шабалин, – раздался голос Люды.
– Ладно-ладно, не в обиду. Шутка юмора такая, – попытался оправдаться Шабалин.
– Ну, почему же, – продолжила Люда, – Идея мне нравится. Будет хоть с кем поговорить об искусстве, а не о ваших тупых железках. Да и мы сразу матриархат провозгласим.
– О! Видел, к чему могут привести твои необдуманные действия, – поднял вверх палец командир, – Семь раз отмерь сначала. Гарем отменяется, но идея неплохая. Жаль, что не знаем, как этот ксерокс настроить.
Процессы на местной Земле, которую Шабалин предложил назвать Пангеей, протекали стремительно. Местный ксерокс, как экипаж назвал этот неизвестный механизм копирования, управился за четыре дня. На пятые сутки наблюдений за процессами, кэп с Шабалиным решили приземлиться.
– Я составила примерный прогноз развития растительности. Если всё пойдёт такими же темпами, то уже через пару дней у нас будет озоновый слой и возможность зарождения жизни на Пангее, если только ваши бактерии уже там не начали хозяйничать. Не знаю, как это нам поможет улететь отсюда, – Людмила пустила слезу, – Но я бы хотела к сыну и мужу.
Она отдала контейнеры с водорослями Шабалину и убежала.
– Подождём, когда успокоится, тогда и полетим, – сказал шеф.
Люда быстро пришла в себя. Надо сказать, что характером её бог не обидел, впервые за всё время дала волю эмоциям. Но, кэпа насторожило такое поведение. Не в её характере устраивать сцены. Ещё на тренировках, перед полётом, он удивился её железной выдержке. Машина, а не человек.
– Вот ни хрена себе, красотища, – восхитился Шабалин, когда они пролетали мимо горного хребта, – Километров пятнадцать в высоту будет. Ему Эверест в пупок дышит.
Вид открылся потрясающий. Высокие пики на две трети, покрытые снегом. Облака висели двумя слоями, один выше другого на полтора километра.
– Кэп, давай здесь сядем.
– Сначала у океана приземлимся, водоросли выпустим, потом сюда вернёмся, если хочешь, – ответил кэп.
– Ок, кэп. Нам всё равно надо взять образцы пород на анализ. Сядем вот на то плато, – Коля указал на ровную поверхность, которая тянулась на несколько километров.
Кэп посадил капсулу недалеко от берега океана на ровную плиту, которая возвышалась на десяток метров над берегом.
– Я пока образцы возьму, займись водорослями, – скомандовал кэп.
– Не вопрос, кэп.
