Медленно, но неумолимо я начала осознавать, что все происходящее на самом деле происходит. Невозможно было от этого отгородиться, отстраниться, забиться куда-нибудь в угол и переждать. Теперь это касалось именно меня. Я годами боролась за то, чтобы на меня обратили внимание, и наконец получила его. Очень щедро, большое спасибо.
Мне нужно было как можно быстрее взять себя в руки и начать действовать, потому что все выглядело уже довольно серьезно. Эти люди были готовы действительно запереть меня здесь и не выпускать. Сделать меня представительницей гнилой интеллигенции!
Я оказалась в месте, где культурные люди не бывают. Если только они не знаменитости на закате своей карьеры. Если бы в клубе для пенсионеров выяснилось, что у меня был такой тюремный эпизод, я всегда смогла бы сказать, что это тренд. Твердо и уверенно заявила бы, что сейчас это в моде, как раньше – пластические операции и лечение от зависимостей.
Хотя мне удалось неплохо рационализировать проблему, я не смогла до конца сбалансировать свои эмоции.
Меня накрывало волнами жара и приступами паники. На ум приходили все эти садистки-надзирательницы, психопаты-охранники, насильники в ду́ше, грязные холодные подземелья из фильмов, и я подумала: почему именно таким должен быть мой чертов закат бытия?
Боревич привел меня в небольшой, скромно обставленный кабинет. Внутри была невысокая женщина в зеленой униформе и резиновых перчатках – надзирательница. Она равнодушно посмотрела на меня.
– Наконец-то хоть кто-то похожий на человека с мозгами, – сказала она. – Может быть, с вами не будет проблем.
– Со мной? Конечно не будет, – заверила я ее. – Почему со мной должны быть какие-то проблемы? Я даже не знаю, что такое проблемы.
– Это хорошо, вы себе даже представить не можете, какова нынешняя молодежь.
– О да, трудно не согласиться. Падение морали, никакого уважения. Никаких принципов. Озверение, темнота, дичь.
Мы мило улыбнулись друг другу.
– Вы немного похожи на мою свекровь, – сказала она.
– Надеюсь, она красивая женщина, – ответила я. – Не обижайтесь, но я действительно похожа не на кого попало, а на одну очень известную актрису. Вы, наверное, догадываетесь на кого.
– Она должна была приехать.
– Она, наверное, гордится своей невесткой. Такая важная работа, ответственная, низкооплачиваемая, идейная. И эта униформа так хорошо скрывает недостатки вашей фигуры.
– Да, конечно! Она вовсе не гордится мной. Напротив. Она ни разу здесь не была. Вроде как собиралась приехать, навестить, но ясно же, в чем причина. Контроль!
– Так, может быть, здесь она смогла бы получше вас узнать?
Она как-то косо поглядела на меня.
– Ну, ладно. Мило пообщались, – сказала Надзирательница. – Но не будем терять время. Раздевайтесь.
– Да, – согласилась я. – Здесь действительно душновато. Можно проветрить.
Я сняла свитерок, накинула его на плечи и уселась на стул.
– Если вас не затруднит, – добавила я, – я бы не отказалась от чая.
Она улыбнулась, но как-то неискренне.
– Раздевайтесь, – повторила она.
– А мне уже полегчало. Не стоит обо мне так беспокоиться.
– Догола.
– В смысле догола? – рассмеялась я. – По-моему, вы слишком много времени проводите в тюрьме.
– Раздеться! Присесть! Покашлять! – приказала она, повысив голос.
Я взглянула на нее, но увидела лишь каменное выражение лица.
– Ни за что, – ответила я. – Еще чего удумали!
– Тогда мне придется это сделать.
