– Также мне стало известно, – резюмировал золотой любимчик Наков, – что к вам всем и, в частности, Звёздным Вестникам северных богов неравнодушна Шраддха. Впрочем, чего Карму обходить – по её воле чёрные аюстаа и рогатые тамараглы до нашей встречи испытывали вас на прочность.
Последнее заявление отчего-то землян не удивило и взволновало самую малость – богине Четырёх Стихий и Хаоса придётся встать в большую очередь ненавистников, коих, приблизительно, за две весны (а то и меньше) скопилось немало, среди коих аннулированы лишь Рыба-Ёрш и Джабгу. А сколько неявных мстителей, о коих даже не подозревают!? Как подумал оптимистичный Волк: – «Ха! Одним больше, одним меньше, – ровным счётом никакой роли не играет!»
– Об нас много кто сломал зубы, – констатировала Пантера, сладко зевнула и теснее прижалась спиной к Харролу.
– Наслышан, – скорее себе, чем девушке, тихо сказал золотой обезьян.
Все пленники – один за одним – погружались в беспокойный сон, коий единый на всех послала им человеконенавистная Шраддха. Богатырского телосложения Шива – верховный бог Нагасари и, соответственно, всех тринадцати богов, недовольно стрельнул красно-зелёными глазами в ведьму демонического происхождения, свирепо топнул металлизированным копытом, но недовольства поступками Шраддхи не выразил. Шива ещё не определился до конца в отношении землян и их спутников. Рудра – бог эмоций, лжи, правды, актёров и насмешник – с задумчивой усмешкой наблюдал молчаливую картину ярости и редчайшего непослушания. Шива угрожающе махнул ему металлизированными рогами (Рудра в притворном ужасе раскрыл красивые глаза и предупредительно растворился в воздухе), послал золотому обезьяну неслышную мысль-образ…
Хануман не мог не расстроиться: из-за невнятной любви к путникам богини Хаоса оные беспокойно ворочались во сне, покрылись испариной, коллективно стонали или плакали, выли, рычали, звали кого-то – или чего-то – на помощь и прочее на разноязычный лад. Ниспосланная демон-богом мысль-образ заставила его действовать. В большинстве случаев нагасарцы (окромя подавляющего большинства людей) в кромешной тьме видят немногим хуже, чем при свете солнечного дня. Не составила исключения и группа сопровождения. Царский любимчик кивнул воинам, те понятливо кивнули коротко в ответ и стали расползаться вдоль воображаемой границы спящих путников, затем легли на «линию» границы, перекрыв своими телами частично выползающую из круга покоя многолучевую энергию. По глубинной сути якши – застрявшие на веки в восьмилетнем возрасте по разуменью энергичные девчонки, всё ж Хозяйка Оазиса легко расшифровала умоляющий посыл золотого обезьяна, понимающе-согласно мотнула подбородком.
Редкое явление – наблюдать якши глубоко сосредоточенной, не по-детски серьёзной и занятой. Именно такое чудо он и наблюдал сейчас, оставшись в стороне, дабы не мешать.
Она повернулась нагим телом к живительному колодцу, но пристально вглядывалась в кустарниковую чащу, словно у неё что-то неведомое для себя прося. Впрочем, почти так и было, только просила не для себя, а спящих гостей. Не требовалось громких слов – она тихо шептала на древнем языке богов, коего не ведал всезнающий Хануман. Однако в его голове и головах лежащих нагов холодным огнём вспыхивали руновязи, выстраиваясь в сложную, но стройную цепочку фраз и предложений. Заканчивая произносить магические ключ-заклинания, якши правой вытянутой ладонью через кусты махнула в сторону лежбища – мановением руки часть зелёной энергии сгустком метнулась к людям, на пару мгновений замерла над ними, расправилась в широкое одеяло и накрыла целиком.
