Панвитал - страница 17

В предыдущей главе мы выяснили, что отношения обмена, в которых их субъекты являются равноправными участниками, действующими по взаимной доброй воле, впервые становятся возможными со становлением внутриобщественных сфер частного владения.

Участие в этих отношениях довольно скоро заставляет их субъектов уяснить, что количественные соотношения обмениваемых жизненных средств отнюдь не столь произвольны, как кажется на первый взгляд, что они диктуются участникам обмена с довольно жесткой принудительностью внешних экономических законов, столь же объективных и неотвратимых, как смена дня и ночи или закон всемирного тяготения. Однако внутренняя сущность этих законов, как мы изо дня в день и в наше время имеем возможность убедиться, во всяком случае, в области общественного сознания, далека от выяснения и по сей день, несмотря на то, что систематическое их игнорирование и сегодня не сулит нарушителям ничего хорошего, а обилие теоретических воззрений и концепций просто необозримо (при всем их обилии, правда, доминирующее положение занимает одна – трудовая – концепция, но и она не так уж лучше всех остальных – действительного понимания основополагающих принципов экономических отношений не дала и она). Да и „служителей“ этих воззрений с их чинами, регалиями и соответствующими самомнениями великое множество.

Чем же могли руководствоваться такие обменивающиеся субъекты при определении количественных соотношений обмениваемых жизненных средств и что в действительности лежит в их основе? {Надо полагать, что и мотивы субъектов современных13 так называемых „бартерных“ сделок (натурального обмена) в принципе не могут существенно от них отличаться. Если мы и сегодня не в состоянии достаточно определенно это себе уяснить, то из этого вовсе не следует, что основания эти отсутствуют. Здесь надо отметить, что марксовы поиски этого основания пошли по ложному пути. Он, исходя из ошибочного тезиса о том, что „труд всему голова“, рассматривал в этих поисках не жизненные средства, коими в конечном итоге происходит обмен, а результаты производства, продукты труда. И равенство этих „общественно необходимых“ затрат труда он и принял за такое обоснование. Но об этом дальше.}

Поскольку обмену подвергаются не просто „предметы“, а жизненные средства, то есть внешние ресурсы, используемые в процессах жизнедеятельности, анализу обмена необходимо предпослать анализ этих средств, т.е. уточнить, что это такое и каково их значение для этих процессов.

Предположим, некто живет, употребляя в пищу только мясо гуся (если отвлечься от приедаемости птичьего мяса и прочих негативных последствий такой „монодиеты“, пример вполне жизнен) – по одному гусю в день (в данном случае нам безразлично, где он их берет – важно лишь то, что для его жизнедеятельности необходимо каждый день потреблять мясо одного гуся). А теперь представим себе, что в один далеко не прекрасный день он оказывается лишенным привычного для себя источника существования – следовательно, перед ним „перспектива“ неизбежной голодной смерти. И вот теперь выясняется, что мясо этого ежедневного гуся для него является жизненным средством и соответственно имеет жизненную значимость