— Хорошо, — вместо этого слетело с губ. Я включила поворотник и перестроилась в крайний ряд. — Я приеду. Только ненадолго, Дамир. И не ради тебя, а ради твоей дочери.
— Адрес помнишь?
— Помню, — сказала и свернула в переулок.
Помню. К сожалению. Как и всё, что связано с прошлой жизнью и самим Дамиром. Только этого ему я, разумеется, не расскажу. Никогда и ни за что.
***
Ничего не изменилось ни рядом с домом, где я прожила с Дамиром пять лет, ни во дворе. Сам дом тоже остался прежним, разве что горку на детской площадке перекрасили и поменяли карусель. А может быть, нет. Может быть, эти мелочи всё-таки стёрлись из памяти за прошедшее время. Должна же я была, в конце концов, забыть хоть что-нибудь из своей жизни с Белозёровым?! Хотя бы самую малость?!
— Спасибо, что приехала, — сказал Дамир, открыв дверь.
Я кивнула. В прихожей всё тоже осталось по-старому. Сама того не желая, я осмотрелась и вдохнула запах дома. У каждого дома есть свой запах, у нашего с Дамиром он тоже был, только какой? Запах вранья? Лицемерия? Обречённости?
Стены начали давить, только я подумала об этом. Я будто оказалась в центре разрушительного смерча — разрушительного только для меня самой. В этом доме никогда не было меня настоящей, вот и теперь я стала тенью в окружающих меня стенах. Нет, не должна я думать так. Я давно не тень, и стены тут ни при чём. Всё это просто потаённые страхи, отголоски прошлого, ничего больше.
— Я помогу. — Дамир дотронулся до моего плеча и помог высвободить руки из рукавов пальто.
Когда только потеплеет?! Начало мая, а погода — дрянь!
— Где Катя?
Дамир показал на дверь дальней комнаты. Той самой, о которой я подумала сразу же, едва узнала о беременности. Светлая, солнечная, словно с самого начала предназначенная для детской, но так для Маши ею и не ставшая.
— Сделать тебе кофе? — вывел меня из пространной задумчивости Дамир.
— Я не кофе сюда пить приехала, — ответила я резко и прошла в ванную.
Намыливая руки, случайно посмотрела в зеркало. Даже оно осталось прежним. Меня бы не удивило, если бы в подставке для зубных щёток я увидела свою, которую когда-то забыла. Но нет. Разумеется, её не было. Зато сама подставка оказалась на месте — гранитно-серая, с рельефным узором. Я сама купила её вскоре после свадьбы взамен разбитой нами в один из вечеров, когда всё было ещё хорошо. Обманчиво хорошо.
Закрыла воду и, вытерев руки, прошла в комнату к Кате, стараясь больше ни на чём не заострять внимания. Хватит. Ни к чему хорошему это не приведёт.
— Тётя Саша… — Дочь приподнялась Дамира с постели, стоило мне войти.
— Не вставай, — остановила я её, едва она хотела вскочить. Подошла сама и присела рядом. Дотронулась до её лба.
Катя наморщила нос.
— Давай померяем температуру?
Я взяла градусник с тумбочки и подала ей. На первый взгляд всё было в порядке, но мало ли. Признаться честно, не очень-то у меня получалось угадывать Машкину температуру без градусника.
Катя состроила несчастное выражение лица и легла в постель.
— Вот молодец. — Градусник был старого образца. Дамир признавал только такие. Я сунула его Катюхе под мышку и ещё раз потрогала её лоб.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — не задумываясь, ответила она и сразу же приложила ладошку к губам. Тихонько покашляла.
Кашель был странный. Катя снова закашлялась. Странно и как-то неестественно. Словно бы… очень старалась. Та-а-ак…
