— Прости, пап.
— Ты ни в чём не виновата.
— Тётя Саша кричала на тебя. Это потому, что я плохо болела.
Присев на край стола, я посадил дочь на колено. На мать она была похожа до безобразия: волосы, глаза. Только в последнее время я стал замечать в ней черты, которых не было и не могло быть в принципе. Вчера так вообще поймал себя на том, что, если бы смотрел со стороны, принял бы Катю и Машу за сестёр. Как ни крути, а Маша переняла от Сашки её манеры и повадки. Они даже улыбались похоже.
— Болела ты отлично. Я бы точно поверил.
— А тётя Саша не поверила, — нахмурилась дочь.
— Ничего страшного, ты не виновата.
— Па-а-ап, — протянула она и замялась, но всё-таки продолжила: — А почему тётя Саша кричала, чтобы ты к ней не подходил? И про Машу?
— Да так… Не бери в голову.
Дочь заёрзала, и я спустил её на пол. Поднял упавшую куклу и положил на стол. Катька унеслась в комнату, но почти сразу же вернулась. Правда, зачем, я не понял. Я вообще ничего не понимал! В мозгах осталось одно — она собирается замуж. Замуж за Молотова! Едва эти несколько слов складывались в примитивную фразу, воображение дорисовывало оставшееся — её рядом с ним.
Я думал, всё в прошлом, оказалось, даже близко нет. Когда увидел её на пороге квартиры в день рождения Маши, глазам не поверил. Всё та же и совершенно другая. Повзрослела, похорошела, и всё же та же Саша. Моя Саша.
— А если я ещё раз заболею?
— Боюсь, это не поможет. — Я выдвинул стул и присел напротив Катьки.
Она горестно вздохнула. Я коснулся её волос, погладил по голове. Как котёнок, она подалась к моей руке в поисках ласки. Мать ей нужна. Нормальная мать, как… И опять перед глазами замелькала бывшая жена. Раньше бы я и не подумал, что у неё хватит решимости взять ребёнка из детского дома и растить одной, а как оказалось, я сильно её недооценивал. Во всём.
— Иди одевайся, — кивком показал Кате на коридор. — В сад тебя отвезу.
— Ты же сказал, что я болею.
— Но ты не болеешь.
— Так это ты сказал, что я должна болеть. — Она сделала вид, что кашляет.
Как бы ни было на душе дерьмово, её детская непосредственность заставила меня усмехнуться. Отдать, что ли, её в какую-нибудь театральную студию? Чего зря таланту пропадать?
Потрепал свою малявку по волосам. Как бы там ни было, а время для меня зря не прошло. Другое дело, что с возвращением в Россию вернулись и тени прошлого. Как ни пытался я вывести Молотова на чистую воду — до сих пор ничего не вышло. Ни одной зацепки.
— А может быть, мы сегодня дома останемся? — Катя посмотрела так выразительно, что не поддаться было трудно. — Или давай Машу возьмём и поедем на батут? Давай, пап?
— Мы не можем с тобой просто так взять Машу.
— Это потому что тётя Саша сказала, чтобы ты не подходил к ней? Пап… Ты ей не нравишься, да? И я тоже?
— С чего ты это взяла?
Катька насупилась и отвернулась. Я подтянул её обратно.
— С чего ты взяла, что кому-то не нравишься? — спросил с нажимом.
Дочь только вздохнула. Проигнорировала вопрос и, дотянувшись, стянула со стола куклу. Свою мать она и не помнила. Всё, что от неё осталось, — несколько фотографий в альбоме. Только Катьке они были ни к чему.
Проводив дочь взглядом, я встал и снова подошёл к окну.
«Мы с тобой не закончили», — написал и хотел отправить Сашке, но передумал. Вместо этого выбрал другого адресата.
Сообщение ушло. Я поджал губы. Моей дочери нужна мать. Хорошая мать, такая, как моя бывшая жена. А Макару лучше держаться от Саши подальше. Если уж на то пошло, она не в курсе моих дел, так что ловить ему нечего. И пусть только попробует что-нибудь с ней сделать. Выверну кишками наружу и повешу. Сука! Лучше ему было не приближаться к ней.
