– Хоть завтра!
– Значит завтра и езжай! А сейчас, – Пит вернулся к прежнему образу.– Беги работай, сынок! Живо! Вечер в разгаре, а посетители сами себя не накормят.
– Слушаюсь, босс!
– Завтра будет новый день…
– Совершенно новый… – Лукас остановился у двери.-Па!
– Чего? – обжаривая батат, буркнул Пит.
– Спасибо.
Старик сделал вид, что слова его не тронули.– Спасибо скажешь Лесси, когда будешь проваливать из её постели!
– Не меняйся, Пит!
– Работать, мальчики!
Где-то вдалеке снова зазвенели колокольчики. Бар «Большой Папа» жил привычной жизнью…
Утром от ночного дождя не осталось ни следа, что не могло не радовать.
Путь предстоял долгий. Не шуточное дело прокатить на стареньком Форде почти 460 миль. Но это были мили к счастью. По крайней мере, Лукас свято в это верил.
Пит не любил слёзных женских штучек и долгих прощаний, поэтому, привычно похлопав парня по спине, удалился со словами: «Давай, сынок!»
Зато Нэнси прекрасно знала мужа! А когда дверца авто захлопнулась с громким скрежетом, она и не подумала повернуть головы, она была уверена, что её «толстопуз», так же перекрестив парня в дорогу, торчит в маленьком оконце возле лестницы на чердак, наивно считая это место секретным.
– Позвони, как доберёшься! Не заставляй старика волноваться… Храни тебя Господь, сыночек! – Нэс смахнула слёзы и отошла в сторону.
– Обязательно позвоню. И пожалуйста, скажи Питу, что я люблю вас обоих.– его рука сжалась в кулак на груди.-Вы тут! Навсегда в моём сердце.
Ключ повернулся и выгоревший на ярком южном солнце, но все ещё напоминающий цвет морской волны, f 100-ый, с грозным рычанием тронулся в путь.
«Не подведи малыш, я в тебя верю», -словно вторя, запевшему Сэру Элтону, произнёс Лукас и повторил вновь: «Верю…»
Маленькие домики сменились домами побольше и вот уже серая лента дороги вильнула к указателю l 84.
Таблички меняли друг друга: l 90, MA 12, I 290…, а взору открывались бескрайние поля и безоблачные просторы.
Столько неба, чистого и бескрайнего, Лукас не видел с тех пор, как ему исполнилось двенадцать. С тех самых пор, как маму забрала с собой страшная болезнь, а отец, так и не сумевший пережить эту потерю, отправился вслед за ней, спустя четыре года.
Не то, чтобы небо стало другим, оно было, возможно, ещё чище, чем сейчас, просто Лукас смотрел на него всё реже, теряя веру…
И вот оно появилось снова. Маленьким лучиком надежды. Надежды на то, что все в его жизни будет хорошо.
Весь путь он размышлял об этом. Южные красоты потихоньку отвлекали от грустных воспоминаний. Он не знал, что ждёт его впереди, но верил, что последний из указателей – это верный знак того, что дорогу он выбрал правильно.
«Ещё четверть мили, и я буду у цели!» – с надежной и приятным волнением пронеслось у него голове.
Справа показался съезд с автомагистрали и табличка (US 2A).
Время близилось к ужину, когда на Центральной Южной улице Старого города обозначился светло-голубой Пикап, а стрелка уровня топлива в очередной раз предательски уклонилась вниз.
«Мы справились, малыш! Ещё чуть-чуть и ты получишь несколько вожделенных литров горючки», – рука погладила панель, затем сползла к животу и хлопнула по нему так, что урчание раздалось на весь салон: «А я тарелку похлёбки из моллюсков и кусок вишневого пирога. Надеюсь, эта вывеска не врет».
Его взгляд был прикован к большому дорожному баннеру, где на фото так ароматно благоухали тарелка с супом и тот самый надрезанный, со стекающими каплями сладкой вишни пирог, а ниже сияющими красными буквами значилось:
