Папарацци: Фокус на Сердце - страница 7

Я наблюдал за ней с другого края стола. Со слегка наклоненной на бок головой, ее взгляд зафиксировался на полке над обеденным столом. Я знал, что она разглядывала старую фотографию нашей семьи. Нашей полной семьи. Мама снова изучала это дурное напоминание нашей счастливой жизни как семьи. Я не раз предлагал Диме убрать ее, заменить другой фотографией, в конце концов поставить статуэтку. Дима твердил, “Как мы можем выбросить свое прошлое?” Я видел, что это прошлое лишь било нашу мать. Потерянный ребенок превратился в ее памяти в яблоко, что гнило и причиняло боль каждый раз, когда ее взгляд цеплялся за него.

— Мам — сказал я тихо. — Мам, я пришел попрощаться. Я не буду приходить теперь каждую неделю.

Она повернулась ко мне и уставилась на меня своими такими голубыми, но такими безжизненными глазами.

— Почему? — спросила она.

Ее хриплый вопрос удивил меня. Это было что-то новое. Обычно она не задавала вопросов. Обычно я вел разговор, и он был направлен лишь в одну сторону. Я просто говорил и рассказывал о жизни, задавал ей вопросы в пустоту.

— Я хочу переехать в Москву. Нашел там работу.

Я снова соврал родному человеку. Хотя ей можно было не рассказывать детали. Она давно не интересовалась настоящим.

— Ты бросаешь меня? — Ее голос приобрел знакомую высокую ноту.

Я сжал покрепче кружку и отодвинул ее в сторону. Я встал из-за стола и, водя рукой по дереву стола, медленными шагами подошел к ней. Я присел рядом с нею на корточки.

— Нет, мам, я просто хочу двигаться дальше. Я хотел бы, чтобы и ты двигалась вперед.

Ее глаза сфокусировались сначала на мне, затем ее взгляд снова устремился туда, на ту фотографию.

— Мне и так хорошо, — сказала она отрывисто. — А тебе, — Мама резко повернулась и посмотрела мне в глаза, — тебе должно быть стыдно! Ты хочешь сбежать от меня. Ты хочешь бросить меня и забыть то, что у нас было! Ты хочешь забыть ее!

Она оттолкнула меня и вскочила со стула. Затем мама замахнулась и хлопнула ладонью по моей кружке полной чая. Ее шаркающие шаги, больше похожие на шорох листвы, затихли где-то в глубине дома. Громкий хлопок двери раздался из конца коридора.

Я выпустил задержанное дыхание. Затем я встал, взял веник и совок из кладовки. Я посмотрел на осколки кружки на полу. Это была кружка из чайного сервиза, который наш отец привез из Португалии. Тогда Португалия была для него лишь командировкой, а не домом. Деревянный пол кухни кое-где был покрыт пятнами. За все эти годы он впитал слишком много крепкого чая с настойкой. Я выбросил осколки в урну, оставил деньги на столе и вышел из дома. Я вдохнул полной грудью лесной воздух и пошел к машине, ни разу не оглядываясь на родительский дом. В моих мыслях я уже был в Москве, и Выборг все более оставался позади.