Он заплатил по счету и вышел на улицу. В восемь утра на Гринвич-Виллидж было полно людей, направлявшихся в метро. Хотя утро выдалось холодным, дождя явно не предвиделось, и Марк решил, что будет приятно размяться и дойти до офиса пешком. Официально он начинал работать в понедельник, но посчитал, что стоит сходить туда заранее, чтобы быстрее устроиться на новом месте. По дороге он думал про полицейского, который, по словам матери, положил столько сил на расследование исчезновения Трейси. Ник Греко. Мать говорила, что тогда ему было лет сорок, значит, сейчас уже около семидесяти, и он, конечно же, на пенсии. Но можно попытаться найти его в Гугле.
В пятницу утром клерк из офиса патологоанатома получил распоряжение передать тело Гаса Шмидта Чарли Уолтерсу, хозяину похоронного бюро, которому Лотти поручила организовать похороны.
– Если это послужит утешением вдове, – сказал клерк, – сообщите ей, что смерть наступила мгновенно, когда рухнула лестница. Он не почувствовал ожогов на руках, когда его тащили наружу.
Было решено выставить тело Гаса в зале для прощания на один день, чтобы все желающие могли отдать ему последнюю дань, – а затем кремировать.
Клерк, худой лаборант лет тридцати, начал здесь работать недавно, и ему нравилась шумиха, которая нередко являлась составляющей частью всего, с чем ему приходилось иметь дело. Он с удовольствием выслушал историю о взрыве, уничтожившем Комплекс Коннелли, и размышлял о том, что могли там делать Кейт Коннелли и Гас Шмидт в такой ранний час, да еще в тот момент, когда начался пожар. Он понимал, что не должен задавать этот вопрос, но любопытство взяло верх.
– А вы не знаете, что там делали Шмидт и дочь Коннелли?
Почувствовав в лаборанте родственную душу и любителя посплетничать, Уолтерс ответил:
– Никто ничего не говорит. Но всем известно, что Гас Шмидт так и не сумел смириться с тем, что его уволили.
– К нам сюда вчера вечером заезжали пожарные инспекторы за его одеждой. Когда случается подозрительный пожар, они первым делом забирают вещи жертв, в надежде найти какие-нибудь улики.
– Когда мы организуем похороны человека, погибшего при пожаре, всегда бывает расследование, – сказал Уолтерс. – Некоторые из пожаров возникают по воле божьей – например, из-за молнии. Другие являются несчастными случаями – например, когда дети играют со спичками. У нас был один случай с трехлетним ребенком. Он выбежал из дома, а его бабушка умерла, задохнувшись от дыма, пытаясь найти внука. Бывают ситуации, когда человек не может продать дом или бизнес и устраивает поджог, чтобы получить страховку. Говорят, дела Коннелли шли из рук вон плохо.
Уолтерс сообразил, что слишком разболтался. Ему следует подписать бумаги, получить разрешение забрать тело Гаса Шмидта и убраться восвояси.
В пятницу после бессонной ночи Лотти Шмидт под утро задремала. В последний раз, когда она смотрела на часы, они показывали пять минут пятого – то самое время, когда Гас вчера ушел из дома. Он не особенно любил показывать свои чувства, но наклонился и поцеловал ее на прощание. «Неужели он знал, что больше не вернется?» – спрашивала она себя.
Это была последняя мысль перед тем, как Лотти провалилась в благословенный сон. Ее разбудил звук льющейся в ванне воды. На одно короткое, исполненное надежды мгновение она подумала, что вернулся Гас, но тут же сообразила, что это Гретхен, которая вчера днем приехала из Миннеаполиса.
