В избушки тепло, открыл потдувало на полную, подкинул сухоньких дровишек, заварил чая, слегка перекусил. Надо обед готовить. На обед можно мяса разогреть, как раз хватит. Подумал и решил всё-таки дожарить ливер. Почистил остатки картошки, меленько порезал сердце и почки. Минут двадцать обжарил, добавил картошку. Сердце, это не печень, она жестковатое, а варилось меньше часу.
Обед готов, по времени Николай должен быть на подходе, а Гоша уже должен придти. Если конечно с перевала не пошёл другой дорогой. Обождал полчаса, не вытерпел, покушал, папиросу в зубы и в лёжку. Приёмник поёт, разговаривает, настроен на радио Юность, на Молодёжный канал. Не успел докурить папиросу, как Беся прибежала. Стоит у двери, ждёт приглашения. Беся знает, что парниша запустит её в тепло. Пока хозяина не видно на горизонте, надо спрятаться под нарами.
Открыл дверь на полную. – Заходи и под нары, лежи, не отсвечивай, а то хозяин тебя на улицу выгонит.
Беси повторят не надо, легла под нарами, притаилась. Тимоха уже стал понимать, что в книжках неправильно написано, не были те писаки в тайге зимой. Их бы на ночь оставить на улице, что бы домом, не пахли, чтоб соболь от них не убегал! Николай понимать не хочет, также и Гоша, по их разумению собаку можно пустить в зимовье на часик погреться и снова на улицу.
Появились старшие товарищи.
– Запашок-с вкусный!
– Запашок-с Коля прёт с твоего бидончика. А здесь вкусно пахнет. Ясно? Но ребята извините, остался только запах!
– Так, достал уже. Подъём и на выход. У тебя Гоша пулевые патроны с собой?
– А ты с дробовых дуплетом, в упор!
– Да я пошутил, оставил вам. Вот люди, Чехов что сказал?
– Гоша, что сказал Чехов и причём здесь Чехов? – откуда Николаю знать что сказал Чехов!
– Коля, Тимоха усугубляет свое положение, он нас дураками назвал!
– А у вас что, по семь пядей во лбу? По-моему у вас нету и одной пяди на двоих!
– Слушай, ты, я не знаю про пяди во лбу, но у тебя во лбу будит дырка!
– Да я повторяю, пошутил, дважды!
– Я знаю, что пошутил, но если бы не пошутил. Сам знаешь, что было бы, – Николай поднял крышку на сковородки. – А почему так мало?
– Прокурор добавит, ты сначала разденься.
– Тебе уже прокурор не добавит, некуда.
– Где вы встретились?
– Я Колю сверху увидел, но сначала Беську услышал. На перевал поднялся по маленькой Десне, а падал по отрогу, держась Литовской. Десна кривуны частые пишет, распадок Литовской прямой, на верхах выдува, снег плотный.
– Слышу Беся кричит, пошёл на лай. Собака сидит и орёт, рядом не каких деревьев. Посмотрел куда Беся лает. Не фига себе думаю, шатун по хребту прёт. Пожалел, что пулевых не взял.
– Ну, шатун с желтым рюкзаком.
– Гоша, когда видишь шатуна, нету времени рассматривать какого цвета у него рюкзак! Надо или ломится или стрелять!
– И что ты Коля сделал?
– Ну стрелять я не мог, далеко. Решил живьём брать. Думаю приведу шатуна на избу и Дерсу запугаю, а то он уже совсем оборзел. Картошки мало оставил, старшим грубит, Чеховым пугает! А где собака?
– Не знаю, Беся, не приходила.
– Беся, Беся, на, на! – позвал хозяин.
А в ответ тишина, нашёл дурочку. Беся умерла под нарами, она знает, что на-на будет только вечером. Сейчас стоит показаться и два спеца таёжника выгонят её на улицу. Сами будут сидеть в тепле.
Один таёжник читает много, слишком много, второй таёжник вообще нечего не читает, кроме телепрограммы и журнал, «Охота и охотничье хозяйство». На счёт собак мыслят оба одинаково. Виноват в этом выше упомянутый журнал. Для мало опытного охотника промысловика данный журнал запрещенная литература.
