— Да разве я отказываюсь, – разводил руками гном, явно издеваясь.
Эмма пролезла в первый ряд и встала почти за спиной Ласки. Переговоры зашли в тупик и гном выжидающе поглядывал на молодого альфу. Ешка протиснулся вперёд, но обозлённая мать Пепла одёрнула енота. Она готова была вцепиться в горло гнома, обманывающего стаю и сына.
Эмма воспользовалась тем, что внимание Ласки было отвлечено Ешкой, наклонилась и почти проползла к альфе с гномом.
— Добрый день, любезнейший, − с улыбкой поздоровалась она.
— Хм, магичка?! Как тебя, горемычную, занесло к загорным оборотням? – удивлённо приподнял бровь бородач.
— Воля великого случая, − немного удивляясь ответу гнома и старательно впитывая выплёскивающиеся эмоции, ответила девушка.
Зла от квадратного представителя горного народа не исходило, а вот желания позабавиться было сколько угодно. Пепел же находился на грани отчаяния. От него так и несло досадой, злостью, ненавистью, сожалением. Разбираться в этой куче эмоций Эмме было некогда, и она решительно воспользовалась доброжелательностью гнома по отношению к себе.
— Скажите, уважаемый, как вас понимать? Вы не отказываетесь от взятых на себя обязательств, но в то же время не желаете помочь пройти на безопасную сторону.
— Мы расчистили дорогу, ведущую через хребет, и не будем препятствовать идущей по ней стае. За это мы взяли плату и честно выполнили обязательства.
— Отец платил за короткую дорогу, а ты нас посылаешь на долгий переход!
— Ты молод и глуп! Не понимаешь, на чём настаиваешь! Если бы за вами по следам ползли змеи, то мы рискнули бы провести вас туннелем, но при этом большая часть твоей стаи сошла бы с ума! Звери не переносят тесноты и замкнутых пространств!
— Но…
— Иди и поторопись! Скоро гору накроет первый снег и тогда тяжело тебе придётся. Каждый день сейчас на счету.
Эмма вздрогнула. Пока что было тело, и она даже ночью не мёрзла, но, возможно, это воздействие близости пустыни? Значит, чем дальше они уходят и выше поднимаются, тем холоднее будет! Сильный толчок в спину, заставил её упасть на колени.
— Ты что себе позволяешь, − прошипела Ласка, надвигаясь на неё.
— Мама! – рявкнул Пепел.
— Весело тут у вас, − хохотнул уходящий гном.
Эмма растерялась. Затевать драку на фоне последних событий было стыдно. Ласка выглядела довольно молодой, но все же она значительно старше, и тратить на неё остаток заряда в электрошокере не позволяла совесть, а по-другому Эмма ей проиграет.
«Это какая-то низкопробная разборка среди девочек-гопниц» − сердито поглядывая на главную самку стаи, ужасалась она.
Но Пепел встал так, чтобы отгородить её от матери, и Эмма молча ушла, подавляя в себе желание всё же искалечить вздорную оборотницу.
Кто-то смотрел на Эмму, как на слабачку, но были и те, кто кривился, глядя на Ласку. Её поведение без твёрдой руки мужа очень сильно изменилось. От неё ждали поддержки, каких-то действий — и это помогло бы всем объединиться, но вместо опоры она стала раздражителем.
Эмма всё подмечала. Ей волей-неволей приходилось разбираться с тем, что она теперь могла чувствовать, иначе бы она запуталась, какие эмоции её собственные, а что навевается извне.
Привыкнув работать в коллективе, Эмма остро ощущала, что раздражение среди оборотней надо гасить или умело направлять на пользу. У Ласки есть необходимая сила и влияние, но она до сих пор не понимает, что прошлая жизнь закончилась, и нет больше привычного распорядка дня, обыденных дел, пустопорожней болтовни, выяснения отношений и привычного само собой разумеющегося уважения.
