Арам шел медленно, пошатываясь от усталости. К горлу подкатывала тошнота, очертания домов сливались в одно серое пятно. Люди проходили мимо, равнодушно скользя взглядом по испуганному мальчугану.
Неожиданно на углу мелькнула вывеска: «Пирожные от Амели». Арам толкнул стеклянную дверь. От ароматов ванили и корицы закружилась голова. Он остановился перед витриной с красивыми пирожными и большими, украшенными сливками и кремовыми розами, тортами, с трудом прошептав:
– Хочу есть…Сладкое… Пожалуйста.
Женщина, находившаяся за стойкой, презрительно поджала губы:
– Прежде всего, пирожные – не бесплатные. Мальчик, у тебя есть деньги? Или, может, они есть у твоих родителей? Я не настолько богата, чтобы кормить всех нищих!
Джонсон упорно повторял:
– Кушать…Мне нужно…, – когда за его спиной послышался звонкий голос.
– Да кто вообще будет есть эту гадость?! Сливки скисли, а в креме слишком много сахара! Можете выбросить ваши пирожные!
– Но, мисс Конни, – заискивающе произнесла женщина, – у меня работает лучший кондитер Лондона. Позвольте предложить вам другие сладости!
Арам повернулся к сидевшей за столиком невысокой девочке с удивительными серебристыми, тщательно уложенными волосами. Малышка гордо вскинула голову в ответ на слова женщины:
– Конни дважды не повторяют. Мы оказываем честь любому заведению, которое посещаем. Боюсь, ваша кондитерская в их перечень уже не входит, – девчонка показательно отодвинула от себя тарелку с пирожными.
Арам медленно подошел к ней. Мальчик подумал, что готов на все, чтобы получить эти пирожные. Он не хотел умирать!
– Есть…Сладкое… пожалуйста! – Джонсон умоляюще протянул руки, не в силах поднять голову и встретиться взглядом с надменными серыми глазами.
Повисла минутная пауза, показавшаяся ему вечностью. Затем «мисс Конни» важно произнесла:
– Довольно, отец счел бы твое поведение отвратительным. Можешь садиться за стол и съесть все эти пирожные. Я потеряла аппетит. Меня зовут Эмма, а тебя?
Джонсон медленно поднял голову, боясь, что это – всего лишь жестокая шутка. Но в серых глазах девчонки не таилось насмешки, только жалость. Больше не колеблясь, Арам сел на соседний с Эммой стул и, почти не жуя, проглотил одно из пирожных. Затем облегченно вздохнул. Шум в ушах и головокружение прекратилось, предметы вокруг приобрели четкие очертания.
– Джонсон, меня зовут Арам Джонсон, – прошелестел он еле слышно, когда Эмма посмотрела куда-то мимо него:
– Мама! Здесь просто отвратительные пирожные, поэтому я решила отдать их ему. Ты же не сердишься, правда?
Мелодичный, но холодный женский голос заставил Арама вздрогнуть:
– Тебя и на минуту нельзя одну оставить. Эмма, я не против, чтобы ты общалась с другими детьми, но тебе следует тщательнее выбирать себе компанию. Не забывай, что ты – чистокровная, наследница рода Конни. Вставай, мы уходим.
Эмма, молча, повиновалась, больше не взглянув в сторону Джонсона. Тот тоже не выдавил из себя ни слова, его взгляд был прикован к нескольким крупным купюрам, которые Конни оставила перед ним на столе, прижав их блюдцем.
В тот день деньги Конни помогли Араму вернуться домой.
***
Эмма открыла глаза и принялась рассматривать ровный потолок больничной палаты. Вампирка пыталась понять, как она здесь оказалась, но, кроме искаженного лица Берли, и бережных рук неизвестного защитника, ничего не припомнила.
В коридоре послышались торопливые шаги. Эмма поудобнее устроилась на подушках, и тут же поняла, что находится в палате не одна. Человек, сидевший на стуле рядом с кроватью, наклонился вперед, и в тусклом лунном свете Эмма рассмотрела Арама Джонсона.
