Я заметил, что Эли постепенно спускалась все тоже, вернее, она выполнила свою главную миссию, и перетанцевала со всеми шишками с прочих вечеров. Но если тогда, она повторяла танец с кем-то опять, в зависимости от очереди, то теперь этого делать она не собиралась. На повторный танец мог претендовать еще только мэр, да и то в зависимости от приглашения Эли. Она же, выхватывал кого-нибудь из толпы, вернее первого ряда, и продолжала танцевать, давая всем знать, что она нисходит сегодня для всех, без исключения. Это была неплохая политика, особенно для сегодняшнего бала Милосердия. Наконец я понял. Это было сделано все только ради меня. Она же хотела станцевать со мной у всех на глазах. Теперь, она могла без всякого ущерба для ее имиджа пригласить меня в любой момент. Она все заранее все продумала и подготовила, то есть свой личный сценарий.
В один момент, находясь рядом, она опять незаметно вывернула руку назад ко мне, и я положил в нее свои пальцы. Нет, на этот раз я не ощутил боли, а наоборот, секундное приятное и нежное пожатие. Мне сразу стало хорошо, и откуда-то появились новые силы. Но я чувствовал, что наш танец приближается. В ряду мужчин, вместо очереди, образовалось типа некоторого соперничества, чтобы занять первую линию к месту танцев. Тогда, это была надежда, что Мисс Икс может его пригласить. С моей же стороны, скопилось столько девушек, что я понятия не имел, как они еще разбираются в такой очереди. Прошел еще час, но Эли не приглашала. Зато я достойно занял место принца, опять утерев нос мэру, его корона была свержена и восстановлена уже на моей голове. Нет, Эли еще раз станцевала с ним, но зал жужжал уже не из-за него. Мужская часть впилась взглядом в принцессу, то есть в Эли, а женская в нового принца, то есть в меня. Чувствуя ее рядом, я немного разошелся. Мои кудри разлетелись во все стороны, я, наверное, порозовел, а глаза светились отблесками рубинов. Я был, наверное, чертовски красив в этот момент, по крайней мере, я прочитал это в глазах моей *невесты*, когда получил ее изумительный и, даже немного завистливый взгляд.
Наконец, этот момент настал, к всеобщему удовлетворению зала. Закончив танец, Эли оказалась рядом со мной, и девушка из очереди не успела сделать шаг вперед. Эли просто выхватила меня. В зале вдруг наступило молчание, а потом произошло то, чего я никогда бы не мог себе представить. Мы кружились с Эли одни по танцевальной площадке. Почему-то никто не решился составить нам компанию. Все впились взглядами только в нас двоих и не отвели их до самого конца танца. Я был безумно благодарен моей Эли, она, как и обещала, снизила свое умение танцевать до моего, и никто этого не заметил. Мы были равноценны как в танце, так и по красоте.
– Это тебе милый, за ночь, – еле заметно прошептала она. Я не решился ей ответить, боясь, что кто-нибудь это заметит.
Вдруг я услышал, что зал рассыпался в аплодисментах. Я глянул на мэра и увидел его резко выступившие желваки. Это был настоящий нокдаун, который он получил, наверное, впервые. Эли добивала его, она выставила мне руку, и я с удовольствием поцеловал ее. Это было как исключение, но выглядело натурально, ведь такие громкие аплодисменты со всех сторон я слышал первый раз. Да, танец с мэром всегда заканчивались ими, но абсолютно вялыми и официальными.
Танцы продолжались. Оставались последние полчаса. Я был счастлив, и уже просто не замечал усталости. Наконец наступил последний танец, и Эли закружилась с мэром. Я собирался уйти, но не смог протиснуться. Когда же танец закончился, как и вялые аплодисменты, я услышал новые, бурные, как будто кого-то вызывали на бис. Тот, кто собрался уже уходить, остановился. Такого в сценарии не было. Аплодисменты звучали все громче, и я меня тоже они заинтриговали. Вдруг, я почувствовал, что толпа выпихивает меня, или выносит опять к центру, пока я не очутился в первом ряду. Только теперь я понял, что сейчас случится. Наконец меня просто выжали из первого ряда, и я очутился на одной площадке с Эли. Она сияла как майский цвет. Нет, она не приглашала меня, а просто не уходила, ведь аплодисменты становились все громче. Я заметил, как она натянула на лицо маску удивления. Точно такая же была и на мне, но только абсолютно натуральная. Вдруг раздалась музыка. Эли и я с удивлением оглядели зал, а потом как бы поняли, чего он жаждет. Мы приблизились, я обхватил ее талию и почувствовал ее руку у себя на плече. Зал просто ликовал. Мы закружились в уже действительно последнем танце. Все было сыграно настолько хорошо, что комар носа не подточит. Никто из нас не был инициатором этого танца, вся ответственность за этот танец свалилась на зал, а мы просто были вынуждены исполнить его последнее желание.
