Соответственно, мы считаем, что в науке философии необходимо, кроме объекта и предмета, как и заложено в парадигме науки, обязательно ввести и субъекта исследования. И этим субъектом должен стать человек, в нашей, земной парадигмальной практике. То есть, вопрос стоит не в теоретической необходимости введения субъектности человека, а вопрос стоит в практической необходимости распознания разнообразия его явления. Если мы видим ареалом обитания всю метагалактику, мы должны предположить, что метагалактика насыщена более разумностью, сознательностью в различных видах существ, чем мы сейчас видим на планете. Даже с точки зрения планетарной науки мы можем предположить, что наша планета Земля, и некоторые учёные с этим совершенно согласны, является живым организмом в совокупности, синтезирующим разумность всех человеков собою. А если учесть, что совокупное синтезирование разумности, есть части всех человеков собою в некой системе человечества, то планета, переходя в некое целое из разумности отдельных человеческих существ, становится разумным целым. Исходя из методов философии отрицать это достаточно сложно, ибо есть множество носителей разума на планете в виде людей, и при единении этого множества в некое единое целое, планета, с необходимостью холизма, должна получить разум, как таковой, или является разумной, как таковой. В итоге мы можем, не замечая, видеть вполне себе живой организм космоса в виде планеты, которая является вполне себе разумной в отражении человека. А если учесть, что в более высоких видах мерности – от пятимерности и выше – тело человека является шаром, и планета для нас является шаром, а в более высоких мерностях этот шар может компактифицироваться в некое тело человека, то мы увидим несколько объективный подход разумной телесности планеты, хотя для современной науки пока ещё фантастический, но мы ведь занимается парадигмой перспектив, а не фантазиями на тему. Исходя из методов философии современного научного познания, такой вывод, что мы можем увидеть планету неким существом или человеком, компактифицирующим сферу планеты Земля собою и реализующим соответствующие принципы жизни на более высоком уровне природной реальности, сделать вполне необходимо. Мы бы назвали её «надметагалактической», за пределами метагалактик, известных нам, или изначально вышестояще метагалактической, исходя из термина Изначально Вышестоящий Отец введенный в категориальность первого тома Парадигмы.
Таким образом, мы можем уже исследовать и сравнивать человека, как разумное существо, и планету, как разумное существо, между собою. Естественно, познание истины у человека, и познание истины у планеты, как некоего объекта космоса – для нас, и вполне себе субъекта некой более высокой жизни космоса – для Изначально Вышестоящего Отца, будут различны. Отсюда, если мы не введём субъекта в явление науки, и в частности, науки философии, которой мы сейчас занимаемся, то в перспективе философской и научной практики мы можем столкнутся с размыванием границ познания, с завершением тех или иных видов научной и философской деятельности невозможностью продолжения их явления, отсутствием чёткого определения – кто занимается наукой, какой спецификой в этой научной практике, и кто занимается философией и соответствующей спецификой философской практики?
Поэтому мы считаем – кроме объекта в виде истины, предмета в виде познания истины, необходимо ввести ещё и субъекта в виде человека, являющего эту истину и познающего эту истину в науке философии. При этом, исследованием науки философии, будет процесс познания истины. То есть, все виды процессуальности познания истины, которые в дальнейшем мы расширим до такого – странного сейчас – слова, но к концу явления Парадигмы Философии оно будет понятно – до процесса ивдивости истины, где познание мы относим к десятому виду иерархизации явления, а ивдивсть к 16-му, более высокому виду иерархизации явления. Это будет новый вид фундаментальности развития философии. Так вот, действие науки философии – это процесс ивдивости истины, как таковой. При этом в привычном понимании – это процесс познания истины как таковой.
