– Эй, потише!
– К черту, отвечайте сейчас же, что произошло! Она действительно мертва? Вы проверили пульс, дыхание? Вы абсолютно уверены?
Девушка из службы охраны кивает. Тем временем на лестнице и в коридоре собралось несколько жильцов. Некоторые что-то печатают в смарткейсах. Они либо ищут версии произошедшего, либо постят то, что происходит. Платформы, где они размещают посты, вскоре удалят любую информацию, вызывающую беспокойство, но до того, как это случится, некоторые успеют прочитать.
– Ее убили?
Охранница пытается затолкнуть Эзлем в лифт и требовательно смотрит на Лину. Лина скрещивает руки на груди и не двигается с места. Эзлем повторяет вопрос намного громче. По коридору проносится шепот.
– Почему вы так думаете? – спрашивает охранница. – Дождитесь полицию. Поскольку вы родственники, вам все расскажут. Дело пойдет быстрее, если вы прямо сейчас предоставите свои паспортные данные.
Эзлем разворачивается и идет сквозь толпу зевак вниз по лестнице. Лина следует за ней. Синие огни разрезают ночную тьму, сирены воют. Они заговаривают друг с другом только после того, как покидают здание и добегают до Франкфуртерштрассе, где ждут трамвай, пока машины полицейской оперативной службы проносятся мимо.
– Это было на грани, – шепчет Эзлем. – Надеюсь, они не доберутся до наших данных.
Частным охранным службам доступ к персональным данным запрещен. Даже полиция не имеет на это права без судебного решения. Однако наличие запрета еще не означает, что все его соблюдают.
Лина проверяет, работает ли еще блокиратор камер. Ее GPS выключен, и все же она стирает в смарткейсе все данные, собранные за последний час. Какое-нибудь из приложений обязательно считывает их, а ты и не подозреваешь. Ее руки трясутся, она учащенно дышит.
Эзлем наблюдает за действиями Лины и тоже уничтожает данные о своих передвижениях. Это довольно слабая мера предосторожности. Тот, кто задастся целью, сможет воспроизвести картину передвижений через провайдер. Но без данных со смарткейса это все же будет сложнее.
– Черт, черт, черт, что за дерьмо! Что происходит? – Юная парочка, которая как раз подходит к остановке, смущенно поглядывает на Эзлем. Та кидает на молодежь злобный взгляд. Они отворачиваются, отходят и перешептываются. Эзлем пристально смотрит на Лину.
– Это не может быть совпадением. – Лина с трудом понимает смысл фразы, так сильно ее трясет. От измождения, от волнения. И от страха.
– Сейчас придет трамвай. Сможешь сесть.
– Все нормально. – Лина старается держаться уверенно. Это плохо получается.
– Не отнекивайся… Таблетки с собой? Или что ты там принимаешь в подобных ситуациях?
– Я редко оказываюсь в подобных ситуациях, – пытается шутить Лина. Ее сердце бешено стучит, дыхание едва за ним поспевает. Она ищет лекарство. От мигающего синего света полицейских машин у нее кружится голова.
– Ты отключила КОС? У тебя же есть чип? Дай смарткейс.
Лина вяло протестует, но отдает гаджет. Эзлем запускает приложение. КОС – общее медицинское приложение, у людей с хроническими заболеваниями оно связано с имплантированным чипом, отслеживает жизненные показатели и бьет тревогу, если что-то не соответствует норме. Сигнал сразу поступает в систему.
– Не здесь, – шепчет Лина. – Нам надо уйти.
– Как это работает?
Эзлем обхватывает Лину за талию и помогает ей сесть на скамейку у остановки. Парочка откровенно таращится на них. – Почему ты отключила приложение?
