Читать онлайн Дмитрий Романов - Гнездо змеи

Часть 1

Глава 1

Зажглись фонари. Вадим с нетерпением всматривался в силуэты прохожих. Пытался угадать, которая из спешащих женщин – она. Голос в трубке показался приятным, молодым. И, как назло, все приятные и молодые проходили мимо, а пальцы на руках и ногах немели. Ветер декабря был безжалостен.

«Минут десять от силы продержусь и надо погреться. Почему она объявилась? И зачем пригласила встретиться?».

Когда почувствовал чьё-то присутствие сзади, резко обернулся и вздрогнул. Она стояла так близко, что пришлось отступить.

– Вадим?

– Да… А вы Маргарита?

– Называй меня Марго.

Протянула руку в чёрной кожаной перчатке, капюшон скрывал наполовину лицо.

– Замёрз?

– Есть немного.

– Тогда пошли греться.

Шёл со смутным чувством. Она слишком быстро идёт или ему кажется? На смену любопытству пришла тревога. Выползла, откуда не возьмись. С чего бы? Остановиться бы: просто поговорить и никуда не торопиться. Проклятый ветер гнал. «Беги!» метнулось где-то внутри, но домофон зачирикал, впуская в подъезд. Долгожданное тепло обдало. Повело за собой.

В лифте она скинула капюшон норковой шубы, тряхнула чёрными волосами. Вадим украдкой наблюдал: бледное лицо, красивые в тон волосам брови, бордовые губы. От неё приятно пахло: лёгкий, еле уловимый запах лимона, вперемежку с холодом вечера. Вадим потянул носом.

Двери лифта открылись.

В огромной прихожей она сбросила шубу, и Вадим подхватил её.

– Спасибо, дорогой, раздевайся и проходи в гостиную.

Всё это она сказала, глядя на него из зеркала трюмо, куда смотрелась, поправляя причёску.

Вадим разделся и прошёл в гостиную. От размеров комнаты и обстановки просто опешил. Царство роскоши и комфорта. Он осторожно присел на кожаный диван. Взгляд прыгал с предмета не предмет. Хотелось встать и всё осмотреть. Потрогать.

Хозяйка принесла поднос с кофе и печеньем. Села напротив.

–Угощайся. – Она улыбнулась.

Вадим робко взял белую чашку с блюдца. Терпкий кофейный запах. Сам кофе оказался горьким, несладким. Вадим никогда такой не пил. Взял из вазочки печенье.

Она говорила. Расспрашивала о родных, но вопросы поверхностные. Вадим чувствовал, что это мало её интересует.

– Хотя, какая я тебе тётка… – Повела плечами. – Если дотошно подсчитывать, наверное, троюродная… Седьмая вода на киселе! – Рассмеялась. – Но если серьёзно – то мы с тобой принадлежим к старинному роду. Надеюсь, ты знаешь об этом?

Вадим кивнул. Он слышал что-то в детстве, когда жив был отец.

– А как ты смотришь на то, чтобы переехать жить ко мне?

Вадим перестал жевать.

– Ты не ослышался. Так как?

– Я бы с удовольствием. Если, конечно… – Отвечал медленно, подбирая каждое слово. – Если это удобно и не стеснит вас.

Внутри всё колыхало. Казалось, он видит сон. Сказочный сон. Неужели это возможно, и он съедет, наконец, из чёртовой коммуналки.

– Не «вы», а «ты»! Иначе, Вадим Константинович, я вам так же буду выкать.

– Хорошо. Я понял, Марго. – Он виновато улыбнулся.

– Ты меня не стеснишь. Я живу одна и часто уезжаю, будешь присматривать за квартирой. А места здесь полно, – окинула комнату взглядом, – двоим можно заблудиться.

Марго пила кофе и смотрела поверх чашки. Вадиму казалось, она видит его насквозь. Её взгляд каждый раз менялся, как и выражение лица, как и вопросы, которые задавала.

– Ты недавно закончил техникум?

– Да, работаю по специальности – электромонтёром. На подстанции.

Она вскинула бровь.

– И нравится тебе всё это?

– Конечно же, нет, – поспешил он ответить, – пока это как вариант. Это не моё…

– А что твоё? Чего ты хочешь?– спросила резко, обрывая.

Вадим смутился. Что ей ответить он не знал, вернее, постеснялся сказать правду.

Она откинулась в кресле, приподняла волосы и отпустила. Тёмными волнами  они упали на плечи. Бриллианты – гвоздики в ушах сверкнули.

Вадим смотрел, не отрываясь.

– Ты прав, это всё не твоё, – сказала уже мягче. – Кофе ещё будешь?

Когда вышел от неё, ветер утих. Редкие снежинки кружили в свете фонарей. Вадим сел в троллейбус, доехал до железнодорожного вокзала. Поднялся на виадук, остановился и посмотрел в чёрное звёздное небо. Всю дорогу думал о Марго. Эта странная встреча не выходила из головы. Всё было так неожиданно. Ему льстило, что у него вдруг объявилась обеспеченная родственница и такая красивая. Даже не верилось, что она приходится какой-то там тёткой. Кто бы мог подумать! Он словно попал в другой мир. А квартира – из неё так не хотелось уходить. Вадим почувствовал, что стоит на пороге новой жизни. Жизни желанной, о которой мечтал.

Внизу скрипя, тянулся поезд. В морозном воздухе скрип колёс отозвался в душе. Вадим вспомнил родной городок, и то ли от холодного ветра, то ли ещё от чего в глазах защипало.

Чего он хочет? Там, в квартире он Марго не ответил. Он ответил себе здесь и сейчас: денег! и чем больше, тем лучше!

***

– Людмила Викторовна, вас к телефону, – позвала администратора ресторана "Огни" одна из официанток.

Людмила Викторовна Ваур кивнула и взяла не спеша трубку.

– Слушаю.

– Добрый день, Людмила Викторовна. Узнала?

Ваур вздрогнула, уставившись на стену напротив.

– Марго, ты? Узнала, – ответила она вымученно приветливо.

– Я рада, что ты меня не забываешь.

«Тебя забудешь…». – Широкое лицо администратора покрылось пятнами.

– Мне нужна твоя помощь, Люда.

В трубке возникла пауза.

– Да, да, конечно, Марго, чем смогу, тем помогу.

– Мне нужно пристроить племянника к вам официантом. Это возможно?

– Племянника?!

– Ты в шоке? – В трубке послышался смех. – Представь себе и у меня, оказывается, может быть – племянник. Так как?

– Думаю да… – Ваур тяжело вздохнула, оглядываясь по сторонам.

– Алло? Ты что там умерла?

– Нет, нет… со связью что-то. А что за племянник?

– Смышлёный и симпатичный – Вадим Земцев.

– Хорошо, я запишу.

– Запиши, будь любезна. Да, вот ещё что… А нельзя ли его устроить в смену, где администратором эта новенькая – Вяземская кажется?

– Жанна Вяземская?

– Она самая.

– А почему к ней?

– Да не к ней, просто у Вадима там что-то с курсами, и по дням смена Вяземской подходит.

– Хорошо, Марго, я подумаю.

– Подумай Люда, только недолго.

В трубке раздались гудки. Ваур замерла, прислушиваясь. Страх, как и много лет назад, пополз, разрастаясь. Меньше всего в жизни она хотела опять иметь дело с Марго, но этот звонок не случаен. Людмила Викторовна знала, что за ним последуют и действия. Она тяжело вздохнула, посмотрела по сторонам и с несвойственной ей беспомощностью коснулась золотой цепи, что висела на шее.

Глава 2

Кричевская жарила оладьи на своей малюсенькой кухне. Масло шкварчало и брызгало. Когда одна из горящих капель обожгла руку, Валентина Семёновна  дёрнулась и отошла от плиты. Лизнув обожжённую ладонь, с минуту выждала, затем подошла к сковороде и стала переворачивать оладьи. Как назло вторая сторона стряпни подгорела. Чувствуя боль от раскалённого масла, и видя очередную горелую партию, Валентина Семёновна готова была разрыдаться. Она бросила в раковину деревянную лопатку и выключила плиту. Сорвала фартук и села возле окна. Глаза наполнились слезами, застывшими вместе со взглядом Валентины Семёновны.

«Вот Анька так та оладьи и не жарит сама, – подумала Кричевская о сестре. – Она же – Вяземская. С чего ради будет у плиты стоять. Переломится. А тут ишачь с утра до вечера и никакой благодарности».

– Ну что? Оладьи можно пробовать?

Кричевскую чуть не разорвало на части, не подбросило до потолка. Её грузное тело развернулось в сторону мужа:

– Какие такие оладьи?

В дверях с «идиотской» улыбкой стоял Михаил Юрьевич. Он колебался – войти или всё же не стоит. Оценив обстановку и зная характер жены, решил повременить. Тем более дверь перед его носом резко захлопнулась. Валентина Семёновна двигалась стремительно.

– Всё бы жрал! Толку с тебя! – проорала она и вернулась к окну. Скрестила руки на широкой груди и стала смотреть на заснеженный двор, такой знакомый и вместе с тем такой опостылевший, как и квартира, эта хрущёвка-развалюха, как и вся её никчёмная треклятая жизнь.

Декабрь тысяча девятьсот девяносто восьмого года не предвещал ничего хорошего. Кричевскую подмывало разрыдаться, поголосить, но лишь злорадная улыбка растеклась по лицу. Кусать пришлось самою себя: « Как крыса роюсь в мусорном бачке, а некоторые икоркой лакомятся…»

В очередной раз Анна Вяземская должна была икнуть или поперхнуться.

«Надо же, как всё повернулось то, – задумалась вновь и вновь  Валентина Семёновна, – ведь кто ж знал, что из Вяземского такой делец получится. А всё бегал по молодости трёшки стрелял. Знать бы наперёд… разве я б пошла за этого. – Она посмотрела на дверь, за которой в комнате на старом диване сидел возле телевизора муж.

Опять накатило. Взгляд упёрся в оладьи: местами подгорелые, они лежали на тарелке горой. «Выкинуть в окно к чертям собачьим!»

Мысли судорожно перекинулись на другое. Увлёкшись оладьями и жалостью к самой себе, Валентина Семёновна забыла о страшной новости, взорвавшей это воскресное утро: старшая дочь Настя, мерзавка сбежала из дома!

И ладно бы  сбежала с каким банкиром, куда ни шло, но сбежать с журналюгой, голодранцем, пишущим никчёмные статейки неизвестно где – вот это удар!

«Ведь помыкается, обрюхатится и приползёт с потомством сюда, в мою конуру. Господи…»  Паника охватила Валентину Семёновну, взяла за горло. «Нет… с этим надо что-то делать. Это безобразие надо пресечь. Ведь пресекала же я всегда это паскудство».

Мысли прервал шум у двери. На кухню вошла младшая дочь Снежана.

Кричевская посмотрела на неё этим утром совершенно по-новому. В ней, такой противоречивой и неистовой вдруг затеплился лучик надежды… надежды на счастливое будущее неразрывно связанное с возможным перспективным браком Снежаны. Почему бы и нет? Женят же на себе некоторые олигархов. Но глядя на угловатую фигуру и невыразительную внешность четырнадцатилетней дочери – «лентяйки и троечницы», Валентине Семёновне в это верилось с трудом. «Нет – толку не будет». Взгляд матери потух.

– Что с оладьями? – Снежана полезла в кастрюлю.

– И ты туда же…

– В смысле?

– Спишь и видишь, как бы от нас с отцом сбежать?

– Мам, ты чё? Есть будем?

– Конечно будем, куда мы денемся.

– Я ставлю чайник.

– Ставь.

Дочь удивлённо посмотрела на мать: как не похожа она сегодня на себя. Удивилась Снежана и своей наглости, раньше бы она так по кастрюлям не лазила. Она бы сидела  вместе с отцом и ждала. А тут … Какое волшебное утро. Поставив чайник, Снежана решила убраться поскорей из кухни – мать человек не предсказуемый.

«Ведь самое обидное, – сетовала Валентина Семёновна, опуская руки от безысходности, – был бы хоть мальчик: уж я бы с него пылинки сдувала, с него бы вышел коммерсант – подмога, а то одно бабьё – хомут на шее …»

А муж… Как же она обманулась. Просчиталась. А ведь был таким перспективным – дипломированный инженер. С руками и ногами взяли на ламповый завод, повесили на доску почёта. С инженеров, правда, пришлось перевестись в сменные мастера из-за большей оплаты и всё по настоянию Валентины Семёновны. Кто ж, как ни она, умеет смотреть вдаль. Только вот даль оказалась пустой фантазией, миражом.

Прибрав быстро к рукам послушное существо, оказавшееся рядом, Кричевская через три месяца, после знакомства, почивала в собственном уютном гнёздышке, ожидая первого желторотого птенца.

И чего же лучше можно пожелать скромному, непритязательному человеку, если он не стремился в Наполеоны, и Михаил Юрьевич был счастлив.