– Я ничего пока не думаю, – помотал головой Петерс.
– А я думаю, что это спланированная акции была. Кто-то там, во Дворце, хотел меня изолировать от народа.
– Разберемся, товарищ Ильич, – вытянулся по-военному Петерс, – Все причастные будут изобличены и арестованы. Прямо сейчас прикажете выполнять?
– Не торопитесь, голубчик. Мне самому надо еще кое-что разузнать, – Ильич аккуратно отклеил усы и бородку и спрятал их в карман, – Это в целях конспирации. Пусть пока об этом кроме нас никто не знает.
– А с этими, которые вас привезли, что прикажете сделать? Может ликвидировать?
– Ну, что у вас сразу крайние меры, – осуждающе произнес Ильич. – Преданные люди нам сейчас очень нужны. Видите сколько скрытых врагов революции вокруг. Отправьте их куда-нибудь в командировку на пару дней, пока я все детали моей изоляции не проясню. А потом, сразу начнем нашу операцию. Назовем ее коротко «Ликвидация».
– Отличное название, – просиял Петерс.
В это время в дверь постучались и из-за приоткрывшейся створки, показалось лицо одного из кожаных: Разрешите, товарищ Петерс.
– Подождите в коридоре. Я вызову, – рявкнул тот и дверь тут же закрылась.
– А, я бы хотел вернуться на Главную площадь и понаблюдать со стороны, как будут сейчас, после моего побега, вести себя проживающие там товарищи.
– Я вызову свой, автомобиль и вас отвезут куда скажите. – Петерс снял трубку большого черного телефона и коротко приказал – Мою машину к подъезду. Срочно. С охраной.
– Ни надо никакой охраны, – замахал руками Ильич, – Мы же договорились. Никто кроме нас пока ничего не должен знать.
–Охрану отставить, – Петерс положил трубку и преданно посмотрел на Ильича, – Машина будет через пять минут.
– Прекрасно, прекрасно, – улыбнувшись, покивал головой Ильич, осматривая кабинет. – Товарищ Петерс, а почему у вас здесь нет ни одного окна. Как-то уж очень мрачновато мне кажется.
– Это специальное помещение для допросов, товарищ Ильич. Так в спецслужбах всех страна устроено, – Петерс, подошел к стене и постучав кулаком по деревянной панели, с гордостью произнес, – А у нас еще к тому же, повышенная шумоизоляция здесь.
В это время на столе зазвонил телефон и Петерс снял трубку. «Спускаюсь», – ответил он. – Машина у подъезда, товарищ Ильич. Я вас провожу.
– Спасибо, товарищ Петерс. Я в вас никогда не сомневался.
Они вышли из кабинета. Двое в кожанках стояли в коридоре прислонившись к стене и тут же вытянулись, отдавая честь.
– Вольно, – махнул им рукой Петерс, – Подождите меня здесь. Я товарищей провожу и вернусь.
– У них же наши бананы остались, – вспомнил вдруг Митя.
–Что еще за бананы, – остановился Петерс.
– Это из Южной Америки мне товарищи по третьему интернационалу передали, а Наденька мне их в больницу привезла, – непринуждённо произнес Ильич.
– Так. Вернули чужие бананы, – Петерс строго посмотрел на кожаных.
– Откуда мы знали. Нам сказали, что это как вещдоки, – один из кожаных вытащил упаковку и протянул ее Мите.
У подъезда их ждал большой черный лимузин – кабриолет с открытым верхом.
– Подними тент, -приказал Петерс шоферу, помогая Ильичу забраться на задние сидение.
– Как только у меня сложится общая картина заговора, я вас оповещу, – пожал ему руку Ильич. – Напомните мне ваш номер телефона.
– Пятьдесят два, девяносто два. – Это мой прямой. А еще дежурного.
– Нам больше никто не нужен. Трогай, товарищ. – Ильич хлопнул рукой по плечу шофера, – У Главной площади нас высадишь.
