Зная в каких надёжных она руках, моя совесть расслабилась, и я могла спокойно её оставить, чтобы привести себя в божеский вид для двух свиданий. Илья предложил провести время у него дома, и я, не раздумывая, согласилась. Строгие небеса сегодня благоволят мне. Прощай, огромные ботинки и ненавистная шапка!
В голове сформировался распорядок дня: сперва я встречусь с Сашей, затем попрошу отвезти меня на улицу Комарова к «двоюродному брату» Илье. А тому скажу, что на машине меня подвезёт «кузен» Саша. Гениально! Так я не запутаюсь в отборном вранье.
9
Дай мне посмотреть твоего друга – и я скажу тебе, кто ты
На улице воцарилась сухая и солнечная погода. Несмотря на то, что температура по-прежнему не превышала отметку в +5° на столбике термометра, я не сумела отказаться от платья. Ожидая Сашу у подъезда своего дома, я наслаждалась свежестью весеннего воздуха.
– Здоро́во, – послышался охрипший голос с балкона второго этажа.
То был мой сосед Николай Петрович – седоволосый мужчина лет пятидесяти с круглыми очками на широком носу. Трикотажные штаны с вытянутыми коленками всегда выделяли Николая Петровича из толпы, добавляя его облику сходство с дружелюбным Карлсоном. Хотя, когда он начинал материться – а причин всегда находилось предостаточно – дружелюбным его назвать было сложно. Главным достоинством для всего нашего дома являлась додельная наблюдательность Николая Петровича. Согласно выражению: «высоко сижу – далеко гляжу», с балкона ему видны передвижения соседей и происходящее на детской площадке перед домом. Он досконально знал планировки квартир в каждом подъезде, а также кто был собственником, а кто квартиросъемщиком.
Я любезно поздоровалась с ним, а он спросил:
– Далече собралась?
– Навстречу своему счастью… А что у вас с голосом? Никак заболели?
– Ой, Кать, – Николай Петрович стряхнул пепел с сигареты, – да болячек хватает! Геморрой как назло обострился, утром к проктологу ходил. Сказал, узлы надо лигировать. Ох, черт бы их побрал, этих бюрократов!
– Не расстраивайтесь так, зато скоро будете, как новенький! – я усиленно сдерживала улыбку.
– Не расстраиваться? Да от одной мысли об этом слезы накатывают. Вот сажусь на стул и врача вспоминаю. Пропади он пропадом…
Я ненавязчиво улыбнулась. Весьма поразительно, что из обширного списка заболеваний он решил поделиться именно этим. Скорее всего, он разглядел во мне редкий врачебный потенциал. Пусть занимаюсь я благополучием животных, но суть та же: лечение телесных недугов. Другие на моём месте не обратили бы никакого внимания на подобную беседу, ведь излишняя откровенность Николая Петровича – уже не для кого не новость.
– Поправляйтесь! – ответила я, встречая глазами подъезжающий Солярис.
Нырнув в салон автомобиля, я не заметила чёрного плаща на Саше, что радушно настроило меня по отношению к нему.
– Ты сегодня выглядишь прекрасно! – воскликнул он, проведя рукой по моей румяной щеке.
– Ты тоже…
Мы спустились ближе к набережной, где пронырливая молодёжь пряталась от глаз бурлящего города. Здесь спрятались и мы, обоюдно делясь новостями прошедшего дня. Он вновь и вновь поражал наповал правильной речью с философским подходом ко многим вещам. Будучи страстным поклонником творчества Лепса, его горластые композиции не замолкали в машине ни на минуту. Потому Мудрец нашего времени (так я прозвала Сашу) и знаменитый Лепс слились магией воображения в единое целое. А когда заиграла песня «Уходи красиво», я вспомнила, что не задала излюбленного вопроса о причине расставания с бывшей дамой.
