– Да, вы рассказывали о своей проблеме, – кивает Нина Михайловна. – И я посчитала, что если вы возьмете меня на полную ставку и будете платить семь тысяч в сутки, то я готова отложить все остальные свои рабочие и личные планы на две недели... Но две недели – это максимум, Рада Станиславовна. И я буду свободна с девяти до полудня, пока у Миры уроки. И еще... по пятницам, субботам и воскресеньям мы с малышкой будем обедать и ужинать в кафе либо с доставками, чтобы я не готовила...
Она не успевает закончить, как я восклицаю:
– Мы согласны! Конечно, мы согласны!
Женщина улыбается, кивая, а Мира спрашивает:
– Значит, няня Нина теперь будет со мной почти все время?!
– Да, малыш, – я глажу ее по волосам, а потом Нина Михайловна прощается и выходит в коридор, чтобы мы с дочкой побыли немного вдвоем.
Мы с Мирой рисуем, смотрим мультики, читаем книгу. Проходит час – и раздается телефонный звонок. Это Сеня – как я и просила, по видеосвязи.
– Ура, папочка, я так соскучилась по нему! – радостно восклицает Мира и вперед меня хватает телефон, чтобы нажать кнопку вызова и увидеть на экране лицо своего отца в интерьере гостиничного номера.
Получается, я зря волновалась?! Вот же он – лежит на белоснежных простынях в фирменном халате отеля, увлеченно болтает с нашей дочкой, расспрашивает ее о том, чем она занималась сегодня, а потом обращается ко мне, выясняет, как я себя чувствую, жалуется на сложный рабочий день, обещает приехать через три дня... Мне ничего не остается, кроме как обрадовать его: няня Нина согласилась работать на полную ставку.
– Это замечательная новость! – говорит Сеня.
– Да, пожалуй, – улыбаюсь я, но какое-то предчувствие не дает мне теперь покоя... Словно я обвинила его в измене – и вдруг сама в это поверила.
В конце концов – почему бы и нет?! Мужчина он видный, обеспеченный, живет вот уже десять лет на два города, что мешает ему иметь любовницу в Питере?! Любовницу, от которой не захочется уезжать, несмотря на беременную жену и маленькую дочь, которую некому водить в первый класс...
В подтверждение этой теории – и его вечно заблокированный телефон, словно ему есть, что скрывать, и странные командировки в Питер, когда там нет никаких крупных мероприятий, а Сеня утверждает, что это старые клиенты попросили помочь в частном порядке...
Я вдруг вспоминаю о том странном рабочем звонке, который приняла Мира, и решаю расспросить дочь поподробнее. Когда разговор с Сеней заканчивается, и я отключаю телефон, то обращаюсь к ней:
– Малышка, о чем ты говорила с той женщиной, которая звонила папе по рабочим вопросам, пока он был в ванной комнате?
– А почему ты спрашиваешь, мамочка? – удивляется дочь.
– Просто интересно, а что такое?! Ты не хочешь рассказывать?!
– Нет, просто папа тоже подробно расспрашивал...
– Правда?! – хмыкаю я и задумываюсь, а дочь продолжает:
– Ничего такого, мам. Кажется, она была очень удивлена, что я взяла трубку. Я сказала, что папа моется, а она такая: твой папа?! а кто твой папа?! Ну... я назвала папу по фамилии, имени и отчеству, спросила, надо ли ему что-нибудь передать, а она сказала: не надо, – попрощалась и быстро отключилась. Наверное, не хотела разговаривать со мной, хотела с ним...
– Ну да, наверное... – задумчиво произношу я. – Напомни, как ее звали?!
– Кажется, Елизавета Петровна...
Ну ясно. С чего бы коллеге Арсения уточнять у его дочери, кто ее папа?! И так все понятно: мужчина в душе, трубку взял ребенок... Ничего необычного. Но похоже, Елизавету Петровну наличие ребенка очень удивило. С чего бы?! Что, если Елизавета Петровна – та самая питерская любовница?! И что, если она понятия не имеет, что у ее мужчины есть жена и дочь?!
