Теперь в Энске есть всё, как и везде на бескрайних просторах нашей, слегка обветшавшей, но по-прежнему великой Родины. Даже больница для душевнобольных появилась.
С противоположной стороны посёлка, среди сосен и огромных базальтовых валунов, раскинулся оздоровительный центр. Там лечатся гражданские и военные жители Энска. И я там побывал по случаю ранения на Северном Кавказе. Повреждённое пулей колено правой ноги уже более чем полгода мучает меня невыносимой болью. Теперь я инвалид, отправлен в отставку с должности командира батальона, в звании майора Российской армии.
Так вот в этом центре есть отдельный корпус, где проходят курс лечения местные алкоголики, наркоманы и больные душой.
Я и подумал, а не является ли гражданин Гасанов Раис Абидуллович пациентом этого корпуса. Только сумасшедший мог просочиться в мой кирпичный гараж, минуя запертые железные ворота и узкие зарешеченные арматурой оконца.
Я в данный момент ёрничаю. Ибо гость, пока не проявляет никакой агрессии. Но, на всякий случай, палку из правой руки не выпускаю. А он пьёт кофе маленькими глотками и чему-то улыбается. Вид у него сугубо интеллигентный.
– Паспорт покажите, – говорю я, беря левой рукой чашку с парящим напитком.
– Пожалуйста, – без лишних вопросов говорит Раис Абидуллович и протягивает мне документ в обложке из крокодиловой кожи.
Ставлю чашку, беру паспорт. Названные гостем данные совпадают. Прописан гражданин Гасанов в городе Одинцово Московской области. А к нам он попал зачем? Ну да, он же сказал: чтобы реабилитироваться и восстановить справедливость.
– Я из параллельного мира, – говорит Гасанов. – У меня есть ключи от калиток в воротах вашего гаража.
Наконец-то, произнёс несуразицу, «гость из параллельного мира». Во-первых, входные калитки в воротах гаража имеют очень сложные немецкого производства замки. Ключи от обеих дверей в двух экземплярах находятся здесь, в кухне…
Я встаю, подхожу к кухонному столу, выдвигаю правый ящик и извлекаю связку ключей. Все четыре штуки, воронёные, с налётом ржавчины, вместо металлического кольца шнурок от ботинка. Мы с Машей ими не пользуемся. Выходя на приусадебный участок, просто отпираем изнутри половину ворот. Удобно, ключ с собой брать не нужно. А калитку и ворота, выходящие на улицу, мы вообще не отпираем. Транспортного средства мы ещё не приобрели.
– Наши ключи на месте, – говорю я и потрясываю связкой.
– А я у Марии Ивановны позаимствовал. На время.
Гость достаёт из кармана четыре ключа – воронёные, с налётом ржавчины, связанные шнурком… от ботинка.
– Можете сравнить, – продолжает Гасанов, – скопировано в результате перепластовки временного фактора. Мне их нужно возвратить в ящик стола, что на кухне вашей супруги.
– Фантастика! – говорю я и возвращаюсь за стол. – Она сейчас в Москве… Маша уехала в конце мая. Вообще-то… мы расстались. Думаю, что из-за моего солдафонского характера и почти неизлечимого ранения. Возможно, навсегда… В прошлом году я принимал участие в боевых действиях по обезвреживанию…
– Я в курсе, Владимир Сидорович. Вам повредили ногу. Правую. Мария Ивановна очень расстроилась из-за этого и в декабре покинула вас. Вы выздоровели… Почти выздоровели. В середине апреля ваша супруга и дочь, студентка медицинского университета, вернулись в Энск. Вы в это время выписались из госпиталя и приезжали в посёлок Немецкая Слобода, чтобы осмотреть этот домик, который вам, как отставнику, выделили власти города. Помните?
