В общем, скандал разгорелся порядочный. Это ещё хорошо, что я с орущим ребёнком недалеко убежала, а всего лишь в ординаторскую, дожидаться приезда полиции и социальных служб. Но в итоге объясняться пришлось мне.
— Нина, ты понимаешь, — ругалась на меня моя заведующая, — что протокол существует не просто так! В том числе и для того, чтобы вас… спасителей, обезопасить!
Я понимала, но исправить что-либо уже не могла. Отец Саши вцепился в меня мёртвой хваткой, поклявшись дойти едва ли не до самого министра. Поначалу не поверила, решив, что он преувеличивает, но мужик оказался настойчив, закидав жалобными письмами едва ли не все инстанции.
И тут я совершила очередную ошибку, утаив случившееся от Нечаева. Заминка в пару дней, за которые ситуация успела превратиться в самый настоящий сенсационный скандал.
Поэтому, когда в один прекрасный момент на меня свалилась проверка прокуратуры, я оказалась абсолютно к этому не готова, а все местные паблики уже на следующий день начали пестрить моим фото, причём не самым удачным. Собственно, таким образом мой муж и узнал о моей «оказии».
— Бл… — только и смог он сказать в трубку телефона, выслушав мои сбивчивые объяснения.
Это уже дома мне рассказали много всего интересного о моей самостоятельности. Вечер у нас тоже выдался весёлым, когда Нечаев в очередной раз метался по дому (на этот раз передо мной) и нервно размахивал руками, но хоть не орал, хотя явно хотел. Приехавший к нам Костя сидел тут же, всё время ругаясь с кем-то по телефону.
По итогу, все ненужные публикации исчезли из сети этой же ночью, а не в меру «заботливый» и оскорблённый родитель был заткнут за пояс нехилой суммой, которую отвалил ему мой муж.
Но история на этом, увы, не завершилась.
— Нина Евгеньевна, каким вы видите своё будущее в нашей больнице? — поинтересовался у меня главврач, после того как мировое соглашение между мной и господином Смирновым (отцом Саши) было подписано.
— Светлым? — решила пошутить я.
— Вы же понимаете, что ни о какой лояльности и доверии к вам со стороны пациентов речи быть не может?
— А мне и не нужна их любовь, я здесь для того, чтобы лечить, — гордо вскинула голову, хотя на деле всё ещё винила себя за то, что так жёстко облажалась.
— Боюсь, что в сложившихся условиях это будет крайне непросто.
Меня не уволили, но и работать в полную силу тоже не дали — отстранили от практики, временно отослав в хозчасть с глаз долой.
— Хочешь, я с ним сам поговорю? — возмущался Нечаев, явно жаждая чьей-нибудь крови.
— Не стоит, — покачала я головой, чувствуя безмерную усталость. — Это вряд ли что-нибудь изменит.
— А хочешь… хочешь, я тебе собственную клинику построю? — предложение, конечно же, было шикарным, но ничего, кроме слабой улыбки, оно у меня не вызвало.
Я увольнялась с работы в смешанных чувствах — обида, сожаление, гнев, печаль…
О продолжении процедуры ЭКО в сложившихся условиях говорить не приходилось.
6. Глава 5.
Месяц назад
Оля нервно расхаживала по кабинету, то и дело посматривая в мою сторону.
Я же не сдержала снисходительного вздоха.
— Да не кусаюсь я.
— Да, — согласилась приятельница, — только совершаешь кучу необдуманных поступков.
— Не без этого, — улыбнулась печально, — но по итогу единственный человек, который во всём этом пострадал, — это я сама.
— Ага, — не унималась Петрушевская, — ты это своему главврачу скажи.
— Бывшему, — поправила я её, решив немного пошутить. — Бывшему главврачу.
