Сам бригадир достал рацию и отойдя в сторону попытался вызывать Щербакова.
– Да черт бы его побрал! – наконец сказал он, когда заместитель ему так и не ответил.
– Да, работают они, наверное, а сумки с рацией на платформе оставили, – успокоил бригадира Славик.
Василий Ильич вернулся к нам и под его руководством мы быстро нашли и заменили неисправную перемычку. Когда уже мы со Славкой начали складывать инструмент, рация бригадира ожила и из нее послышался голос Щербакова, который сообщил старшому, что они по два раза замерили напряжение на всех контактах, но так ничего не нашли.
– Все в норме, – подытожил Андрей Васильевич.
– Да где ж в норме, когда дежурный жалуется, что контроль теряется?! – вспылил Ильич. Андрей, ты не спеши, еще раз осмотри контакты. Ты схему же взял? – ну так проверь все по схеме! Да не ори ты, а схему смотри.
Убирая инструмент обратно в сумку, мы со Славкой переглянулись. Судя по этому разговору, ночь у нас обещала быть длинной.
– И как мы на Маяковскую попадем? – задал наш общий вопрос Славик.
Ильич посмотрел на нас долгим взглядом, потом, видимо, принял решение:
– Да вы то там зачем? Там бы и Щербакова было достаточно, если бы он на схему смотрел внимательно. Смотрел и думал, – добавил Ильич. Я на станцию пойду к дежурному. У них машина дежурная должна быть, попрошу, чтобы меня на Маяковскую подбросили. А вы инструмент собирайте и обратно идите. Максим, вы ж тут без меня не заблудитесь? – спросил бригадир, обращаясь ко мне.
Я мысленно прокрутил в голове обратный путь, прикидывая, стоит ли срезать боковыми служебными туннелями, или идти вдоль путей. Но Славик, как всегда, влез в разговор и ответил вместо меня:
– Конечно дойдем! Что ж мы, первый день, что ли?!
Василий Ильич окинул нас долгим взглядом, потом вздохнул и не прощаясь повернулся, быстро зашагав обратно на станцию.
– Ух, повезло, – сказал Славик, глядя бригадиру в спину, – я уж думал, что сейчас на Маяковскую поедем, а там и без нас хорошо.
– Дежурная машина у них для других целей, – ответил я, – одного Ильича, скорей всего, довезут, а вот вместе с нами, уже не факт.
Мы запихнули весь инструмент в сумку, проверили, что ничего не забыли и сев, прямо посреди путей, закурили. По инструкции сидеть на путях запрещалось и будь тут Ильич, он принялся бы ругать нас, как нарушителей – рецидивистов, но его тут не было, и мы расслабились. Славка дотянулся до своей сумки и вынул оттуда объемистый, блестящий. Вообще, в его малогабаритную наплечную сумку влезало многое, непонятно как, он умудрялся запихнуть туда, помимо мобильника, кошелька и сигарет, еще термос и всякую ерунду. Красный пузатый термос закрывала маленькая зеленая крышка, отвинтив которую, Славик налил в нее же холодную прозрачную жидкость. Как я и догадывался раньше, в термосе у него был не чай.
– Ну что, Максимка, по глоточку?
Меня всегда жутко злило, когда меня называли Максимкой, но мы с Бориком давно научились пропускать мимо ушей подколы друг друга. Я взял у него из рук зеленый колпачок с содержимым и осушил его одним глотком. Холодная жидкость, отдававшая мятой, обожгла горло. Терзавшее меня чувство тревоги тут же прошло, даже внутренний дискомфорт стал ощущаться, как нечто естественное.
– Я давно знал, что у тебя там не чай, в этом термосе, – сказал я Славке.
– Одно дело знать, а другое, видеть, – ответил он. Еще будешь?
