– Минуты считала до твоего появления, – глядя не на него, а в сторону окна, за которым шумел дождь, пробурчала я.
– Почему не смотришь на меня? – поинтересовался Ковалёв.
– Ослепляешь своей красотой, – съязвила я.
Ответом мне был смех. Хрипловатый и… весёлый. Я даже скосила взгляд на Матвея, чтобы проверить, не глюки ли у меня. Но нет, Ковалёв действительно смеялся. По–настоящему и даже как–то искренне. Оказывается, он умеет не только ухмыляться и подкалывать.
– А с тобой… интересно, – сообщил мне Матвей. – Жаль, ты не в моем вкусе. Может, я бы даже дал тебе шанс.
– Шанс? – нахмурила брови я. – Какой ещё шанс?
– Быть моей, – абсолютно серьезно заявил Ковалёв, изучая меня своими наглыми глазами. Порой от его проницательного взгляда я смущалась.
– Оставь этот шанс себе, – скривилась я. – Ты тоже не в моем вкусе.
– Я? Не в твоём вкусе? – он изумлённо усмехнулся. – И это говоришь мне ты?
– А что не так? – вскинула подбородок я. – Ты раздражаешь меня до зубного скрежета, Ковалёв. Я до сих пор терплю твоё присутствие только из–за шантажа, ясно?
– Но я провёл тебя, признай, – на губах Матвея заиграла довольная улыбка. Он развалился на диване, раскинул руки на спинке и повернул голову ко мне. – Ты попалась, Капитанша. И теперь я буду делать с тобой все, что захочу.
– Чего ты хочешь? – тут же спросила я, пронзая его напряжённым взглядом. – Когда это все закончится? Долго будешь издеваться?
– Я только начал, – его улыбка стала шире, – не порть все своими вопросами.
– Ты можешь издеваться надо мной сколько угодно, – я почувствовала его ладонь на своём плече и, скинув ее, продолжила: – но Марина тут причём? Не мучай ее, она ведь ничего тебе не сделала!
– Она заслужила это, – Ковалёв перестал улыбаться, задумчиво цокнул языком. – У нас все взаимовыгодно. Она использует меня – я ее. Чем плохо?
– Но это… подло, – выдохнула я.
– А люди вообще все подлые, – пожал плечами Матвей. – Кто–то больше, кто–то меньше. Просто смирись – ты теперь в моих руках.
– Я найду способ закончить этот шантаж, – гневно пообещала ему я. – Так и знай. И тогда ты исчезнешь.
– Но ты не захочешь, чтобы я исчезал, – заявил он. И голос его был таким уверенным, что я опешила.
– Ты не в себе? – нервно усмехнулась я.
– Ведь я уже тебе нравлюсь, – Ковалёв смотрел прямо в мои глаза. Открыто и спокойно. – Просто ты ещё не осознала.
Щеки предательски запылали, сердце забилось чаще. Я резко отвернулась от него, снова устремив взгляд на окно. Матвею удалось меня сбить с толку, смутить своими словами. Но то, что он себе напридумывал – не правда. Полный бред.
– Ты точно рехнулся, – выпалила я.
Ковалёв ничего мне не ответил. Мы сидели молча. Из кухни доносился приглушённый голос Марины, по подоконнику барабанил дождь. На улице становилось все темнее и я точно решила, что как только подруга закончит разговор, я уйду домой.
Сердце все ещё билось, как сумасшедшее. Его стук сейчас казался невероятно громким. И я боялась, что оно меня выдаст. Что Матвей решит, будто он и правда мне небезразличен. Как только ему могло прийти в голову такое? Насколько же он самовлюблён! Это вообще лечится?
Спустя минут пять в комнату зашла Марина. Она резким движением откинула волосы на спину и вздохнула:
– Капец, мама целую лекцию прочитала. Стоило только забыть ей перезвонить!
Я поднялась с дивана, облизнула пересохшие губы.
– Я домой, – сообщила я. – Там совсем скоро стемнеет. Надо сейчас идти.
