Вивьен казалось, что это не так уж невозможно.
А слово комиссара, да еще и наследника одного из шести герцогских родов страны, стоило куда больше слова простого младшего судьи и парочки мелких аристократов.
– Чем же вас так не устраивает моя сестра, что вы, смирив гордость, пришли к такой презренной беглянке, как я?
– Рэйчел совершенно несносная, невыносимая и незрелая особа. – Припечатал граф. – Общение с ней вызывает исключительно головную боль и отвращение.
– Она еще юна…
– Она невозможно избалована.
– Она еще юна, – повторила Вивьен, – вы же уже не в том возрасте, чтобы поспевать за молодостью. Вы не справляетесь и злитесь. Рэйчел в этом не виновата. Да, в ней много энергии, но она была такой всегда. И многие считают, что это мило.
Граф поджал губы, пережидая вспышку раздражения. Он не терпел любые проявления несогласия с ним. А такие откровенные и наглые особенно выводили его из себя. Но сейчас граф Уилби пришел договариваться и вынужден был смирить свой нрав. На время.
– Ты же, дорогая, полная ее противоположность. Из тебя получится отличная жена.
– Вы сильно ошибаетесь, если действительно так считаете. И знаете что? Меня невозможно перевоспитать. Розгу об меня сломаете раньше, чем добьетесь желаемого.
Прийти к взаимопониманию они так и не смогли, но к концу беседы Вивьен была уже решительно настроена пожертвовать добрым именем своего магазинчика и принять предложение о сотрудничестве от Мэделин, лишь бы комиссар посодействовал с получением опеки над сестрой.
Граф покинул кабинет полностью неудовлетворенный беседой, сжимая в костлявой руке коробочку с кольцом.
Вивьен же остаток дня просидела у смесителя с мензурками, пипетками и набором концентратов и эфирных масел. Она листала свою драгоценную записную книжку со всеми недоработанными формулами, выбирала некоторые, пробовала их закончить, проверяла результат и пыталась решить, можно ли будет использовать это, если ей все же придется сотрудничать с Мэделин, и не пожалеет ли она о том, что потратила многообещающий аромат на предприятие, от которого ожидалось больше вреда, чем пользы. Одновременно с этим формула не должна быть совсем безнадежной, чтобы Вивьен не похоронила будущее «Флакона» собственными руками.
Особенный аромат, вернувший ее в детство, был временно забыт.
В лабораторию Анита заглядывала несколько раз.
Сначала принесла перекусить – бутерброды и чашку горячей воды, так как во время работы Вивьен не пила ничего другого, потому как все равно не чувствовала вкуса. Еще раз Анита заглянула, чтобы напомнить об ужине, который Вивьен пропустила…
– Госпожа моя, уже полночь, – сообщила Анита, когда заглянула в лабораторию в третий и последний раз.
– Я почти закончила, – рассеянно отозвалась Вивьен. – Осталось решить, какой вариант лучше подойдет для работы с Мэделин… Она еще совсем молодая и довольно вздорная. Наверное, лучше взять цветочный с легким цитрусовым оттенком.
– Но разве вы собираетесь создать духи для леди Мэделин? Или все же вы выбирали основу для того, чтобы выпустить духи совместно с ней? И… разве вы не отказали в ее просьбе?
Вивьен медленно подняла взгляд от записной книжки. Шмыгнула носом, почти утратившим чувствительность, и подперла отяжелевшую голову ладонью.
Она переусердствовала и понимала это, но все равно ни о чем не жалела. Это помогло ей отвлечься от разговора с графом и не натворить глупостей.
